Евгений Иванов - Художественный Университет Йоги

class='book'>Ветряки На индустриальном саммите в Екатеринбурге президент раскрыл информацию о проблеме, которая подло замалчивается во многих странах западного мира – ветряки в полях трясутся так, что окрестные черви, ошалев от дикого шума и вибраций, выползают на свет божий. Многие бегут с насиженных мест и, покинув родные дома, скитаются в поисках счастья и спокойного почвенного уюта. Но ветряки уже буквально повсюду, угнетённые червячные массы стекаются в поисках жилья в города. Яркими огнями горят витрины дорогих магазинов на Елисейских полях, над Парижем светит солнце, но не радует оно простых парижских червей, невесело на душе у них.

Албанская реформа

Любопытный факт – 24 сентября 1964 в «Известиях» опубликованы «Предложения по усовершенствованию русского языка».

Было предложено специальным постановлением ввести новые правила и отныне писать: «доч», «слышиш», «ноч», «вещ», «циган», «огурци», «жолтый» «жури», «брошура», «парашут», «заец». В состав албанской комиссии входили помимо прочих: Чуковский, Федин, Твардовский и другие.

Дискуссия велась в профессиональной среде и в литературных журналах. Однако к концу 1964 года обсуждение в печати сошло на нет. Комиссия более не собиралась и прикротила свайо сущиствавание.

– Слышиш, доч! Уведёт циган тебя в ноч!

Алгоритм кассира

– Здравствуйте! Вам пакет нужен?

– Нет.

– Карта магазина есть?

– Нет.

– Приобрести не желаете?

– Нет.

– Фишки собираете?

– Нет.

– Товар по акции приобрести не хотите?

– Нет.

– Это ваше?

– Нет.

– Надо отменить. Я позову менеджера. Или оставить?

– Нет.

– А это что?

– Яблоки.

– Ваши?

– Да.

– Сезонные?

– Да.

– С нижней полки?

– Да.

– А вы их взвесили?

– Нет.

– Давайте взвешу. Оплачивать по карте будете?

– Нет.

– Без сдачи найдёте?

– Нет.

– Зина, разменяешь?

– Нет.

– У вас мелких нет?

– Нет. А сигареты тонкие есть?

– Нет.

– А со вкусом вишни?

– Нет.

– А зажигалки есть?

– Нет. Спички возьмёте?

– Нет.

– Вам чек нужен?

– Нет.

– Спасибо, приходите ещё!

– Н-е-е-т!

Кипиш нервного джентельмена

Сон автора на репетиции

На авансцене стоит стол. Из дверей, находящихся в глубине сцены, рабочие выносят привязанного верёвками к стулу человека и уходят. Вступает тревожная музыка. В девятом ряду бронхично кашляет и затихает толстяк в тонкой оправы очках. В центральном проходе у четвёртого ряда за столиком с лампой нервически настроенный режиссёр откидывается на спинку кресла и хмуро смотрит, обращаясь к человеку, сидящему на стуле.

– Гришечкин, вы где взяли этот хлам? Где, я вас спрашиваю, вчерашний стул?

Человек на стуле неуверенно кашляет и осторожно начинает:

– Репетиционный стул, Пётр Ильич, прошлый раз сломался.

– Ладно, хорошо хоть сам цел, – вяло машет режиссёр и делает знак глазами, что слушает.

Человек на стуле, робко кашлянув, вдруг недобро разносит брови и, грозно хмыкнув, вскидывает голову перед первой фразой.

– О, боги, в чём моё спасенье! – запрокинув голову, он вопросительно смотрит на воображаемые небеса и, помолчав, тревожно произносит:

– И всё-таки, воля ваша, Пётр Ильич, не нравится мне, как висит эта штука. Нельзя ли её вывешивать после того, как я пройду? Получится, не ровен час, как прошлый раз.

– Режиссёр здесь я, Гришечкин. Эффект от внезапного появления этой, как вы выразились, штуки закрепит финальную реплику героини и утвердит в конечном смысле сверхзадачи существо замысла. Прошлый раз Утёхин плохо закрепил. Мы это уже обсудили. Сейчас не время рассуждать о всяких несообразных нецелесообразностях. Вам понятно?

Толстяк в девятом ряду раскрывает книжечку, рваным почерком что-то записывает и быстро убирает обратно в карман.

Из правой кулисы появляется рабочий, прикладывает к декорации над Гришечкиным лестницу и скрывается наверху. Оттуда голос Утёхина разносится по всему залу:

– Я, Пётр Ильич, сейчас ещё раз проверю. Прошлый раз чуть не до инфаркта. Убили, думал, обоих на смерть. До сих пор руки трясутся.

Человек на стуле делает рывки, как бы пробуя верёвку на прочность, и снова тревожно смотрит наверх.

Лестница слепо делает несколько шагов вбок, валится и опрокидывает себя плашмя прямо на сидящего на стуле человека. Следом за ней с протяжным воплем на него брякается Утёхин. Слышатся крики и стоны.

Раздаётся странный звук. На долю секунды Утёхин и --">