Александр Владимирович Рогожкин - Особенности национальной охоты

участковым, так на вашего брата насмотрелся… Давай, не нарушай традицию, иначе охоты не будет.

— Надо выпить… — притворно вздохнув, посоветовал по-английски Женя. Он чокнулся с Раймо: — Выпей, это русская традиция…

Раймо, обречённо кивнув, посмотрел в стаканчик — он был почти до краёв полон.

— Ну, за встречу! — произнёс тост Михалыч.

Через мгновение все стаканчики были пусты, и под внимательными взглядами окружающих Раймо пришлось пить до дна.

— Я же говорил: нормальный «финик»! — одобрительно улыбнулся Лёва. — А то — «не пью»!..

Соловейчик тут же наполнил стаканы по новой. На палубу из командной рубки спустился капитан катера. Налили и ему за компанию.

— Ну, за природу! — произнёс очередной тост Михалыч.

— Что мне нравится в тебе, Михалыч, так это то, что ты тосты содержательные и ёмкие выдаёшь! — восхитился Лёва.

— Тост на охоте должен быть кратким, как команда. Или как выстрел… — Михалыч задумчиво похрустел солёным огурчиком. — Иначе времени на содержательный отдых не останется…

— Верно! — поддакнул генералу Сергей Олегович.

— Мы за что пили? — поинтересовался Раймо по-английски в надежде поддержать общую беседу.

— За природу, — перевёл Женя, опекавший финна на правах пригласившего. — Ты аккуратнее пей, лучше пропускай…

Раймо согласно кивнул: пил он совсем редко — да и то помалу.

— Тебя как звать? Раймо? — подсел к нему Лёва. — Ты посмотри, какая красота вокруг!.. — Соловейчик указал рукой на проплывающие мимо них извилистые берега. — Тут знаешь какие места есть? Таких нигде нет!..

— А то он не знает… — усмехнулся Сергей Олегович. — Это же их земля была, пока мы её не оттяпали…

— Это наша земля! — прервал спор Михалыч. — Наша и их. Раз он наш гость, значит, будет как дома. Переведи!

— Сколько раз сюда приезжаю, а всё не перестаю удивляться… Такая природа! — всё не мог успокоиться Лёва. — Знаешь, почему так злобы много сегодня в людях? Потому что в городах сидят, на природу не вылезают, злость в них копится, а выход — в преступлении… А приехал бы сюда хоть разок, походил бы, душу отвёл — глядишь, и жить стало бы легче. Михалыч, давай!..

— Ну, за знакомство! — поднял стакан генерал.

Раймо послушно выпил весь стакан.

— Наш человек! — улыбнулся ему Лёва. — Понимает толк в жизни.

* * *

Плыли уже несколько часов. Катер ходко шёл мимо скалистых берегов. Гранитные склоны гор уходили ввысь. Тёмные ели спускались к самой воде, непонятно как цепляясь за пологий камень. На катере пели каждый по-своему — дружно, душевно пели. «Если бы парни всей земли…»

Лёва и тёпленький уже Раймо сидели рядом на палубе и слаженно выводили мотив на своём родном языке. Им серьёзно вторил Михалыч. Сергей Олегович потихоньку начинал клевать носом, но тоже подпевал — или ему только казалось, что он подпевает?.. Женя Качалов, поберёгший силёнки для будущего, меньше других выпил и теперь печально смотрел на природу, вслушиваясь, что бормочет Соловейчик в перерывах между песнями.

— Ты — и коммунист? — по-русски удивлялся Лёва.

— Да, я коммунист, — по-английски подтверждал этот факт Раймо.

— Я был… коммунистом, — пьяно вздохнул Лёва. — Михалыч тоже был, конечно… Понимаешь, тогда все мы были, иначе никак…

— Я не был коммунистом!.. — очнулся Сергей Олегович.

— Тогда ты нас, коммунистов, не поймёшь… Верно, Раймо? Ничего, скоро у вас образуется, будешь снова свободным…

— О чём ты, Лёва? — спросил Качалов. — У них и так всего хватает. Он же в любой момент из партии может выйти…

— Не вышел же! Значит, чего-то держит, чего-то не то! — не унимался Лёва. — Не доросли мы до веры, потому и за всякое ловкое слово хватаемся, ищем в нём спасения…

Соловейчик вдруг стал серьёзным. Потом медленно начал клониться в сторону — принятый алкоголь дал о себе знать. Раймо подхватил Лёву, растерянно глядя на остальных.

— Положи его, пусть отдохнёт… — посоветовал Михалыч.

— Устал, — перевёл Женя. — Он устал. Работает в полиции, в уголовном розыске. Пусть поспит.

Раймо подложил Соловейчику под голову чью-то куртку, сверху накрыл ватником.

Катер вышел на открытую воду, сразу резко качнуло на волне.

Сергей Олегович прикорнул рядом с Лёвой. Женя тоже, глядя на остальных, закрыл глаза, привалившись к рюкзакам.

Катер обогнул пологий остров-камень. В небо взмыл резкий гул сирены…

* * *

…Рожок --">