Ирина Андрианова - Вы мне ничего не должны

общего принципа это не меняет. Я родила детей исключительно ради собственного удовольствия. То, что они получают\получат какое-либо удовольствие от своей жизни, является побочным результатом моего материнского счастья. Конечно, я выполняю свой родительский долг, создавая им базовые условия для шансов прожить хорошую жизнь; это – моя плата им за то, что они дали мне возможность не быть одинокой и несчастной. Таким образом, родительский долг – совершенно нормальное и логичное явление. А вот логики в существовании сыновьего долга я, признаться, не нахожу.

Произвести на свет человека, который далеко не факт, что будет счастливым, а потом еще и требовать от него выполнения каких-то обязательств по отношению к себе – это же абсурд. Он и так уже дал мне все, что мог, даже не желая этого. Увы, я не утверждаю, что, став беспомощной старухой, я сохраню в себе достаточно душевных сил, чтобы держаться той же позиции и не предъявлять сомнительных моральных счетов своим детям и внукам. К сожалению, немощь (пусть даже только физическая) делает людей малодушными. Но, даже если я буду вести себя так же, как и многие (к сожалению) старухи – то есть буду видеть в потомках своих должников – я буду глубоко не права. Как бы грубо не звучала фраза из лексикона молодых «мы не просили нас рожать» – юридически она корректная.

Старость – в политтренде

И уж тем более нелепо предъявлять молодежи в целом некий «сыновий долг» по отношению ко всему старшему поколению. Последнее в большинстве своем уже не является военным, а значит, о нем нельзя сказать, что оно пострадало ради нас. Нынешние пенсионеры росли и взрослели в мирные 50-60-е. Они ходили на работу, иногда даже ездили в отпуска, покупали с получки одежду, отмечали праздники и рожали детей – вобщем, вели жизнь, в целом похожую на нашу. Да, в те времена были иные стандарты труда и отдыха, доходов и потребления. Да, они не бывали за границей и не имели автомобилей. Но все равно это были мирные обыватели, которые жили для себя, а не для нас.

Возможно, мне просто исключительно «везло» встречать особенно злобных и ворчливых старух (впрочем, этот опыт выпадал всем, кто посещал муниципальные поликлиники, ездил в муниципальных автобусах и т.д.), но я всегда задавалась вопросом, почему довольно много пожилых людей считают всех тех, кто моложе, своими должниками? На мой взгляд, причина здесь лежит отчасти в политической плоскости. Она – в несоответствии маленьких пенсий и огромной роли, которую старики играют в государстве как электорат. При всем несовершенстве социального и медобслуживания продолжительность жизни все-таки растет, а с ней растет и доля пожилых в обществе. Сегодня это – целая армия пенсионеров. Фактически, они превратились в «опорное сословие» власти; известно, что большая часть пенсионеров на выборах поддерживает именно проправительственных кандидатов. Конечно, власти понимают, какие опасные масштабы может иметь недовольство в этой среде; многие помнят пенсионные протесты 2005 года. Поэтому, насколько это возможно, пенсионерам стараются угождать. Да, именно так! Несмотря на отсутствие реальных денежных донатов, старики в нашей стране окружены атмосферой ритуально-символической заботы. Государство дарит им мелочные подарки на праздники, обеспечивает льготными билетами в театр, но самое главное – постоянно напоминает им о том, какие они важные и что вообще-то они имеют право на большее. То есть вместо реальных денег выдает своеобразные долговые расписки в виде чувства вины. Гораздо лучше было бы наоборот. Потому что в результате формируется крайне неприятный психотип заведомо недовольного старика, который считает, что государство и все вокруг перед ним виноваты. Озлобленные пенсионеры, которые лезут без очереди даже вперед женщин с детьми; старухи, которые ходят в поликлинику, как в свой «клуб по интересам» и искренне недоумевают, что там делают больные помоложе (да как они вообще могут болеть, симулянты!) – плоды этой противоречивой политики. Расплачиваясь за собственные финансовые косяки всеобщим чувством долга, государство таким образом перекладывает свои обязательства на наши плечи.

Мне возразят, что «сыновий долг» обеспечивает духовную связь поколений: мол, сейчас мы должны старикам, а завтра дети будут должны нам. Но с юридической точки зрения это странно: нельзя быть должным тому, у кого не занимал, и нельзя требовать долга с того, кому не одалживал --">