Галина Горенко - Сюрприз для маркиза

поплутав по лабиринту загонов для пернатых охотников, я вышла к главному и увидела одного из тренеров. Ещё перед выходом я узнала к кому мне следует обратится, к счастью, именно им оказался щуплый, пожилой мужчина. Я долго расспрашивала про хищников, и мне даже удалось рассмотреть птенцов последнего помета, к сожалению на них уже был предзаказ. Ястребы с такими редкими качествами выводятся не часто, но буквально через три терила должна вылупится следующая кладка. И вот как раз на них ещё не нашлось покупателей. Мы обсудили все детали, но тренер предупредил меня, что будущие птенцы будут немного крупнее обычных беркутов. Эта порода выводилась специально для охоты на волков и лис, и поэтому использовать их для травли грызунов или кроликов — непозволительная трата хищных качеств.

На волков обычно охотятся по двое, но эти птенцы должны были вырасти столь крупными, что запросто справятся в одиночку.

У графа как раз должна была проводится охота на волков, поэтому если все удачно сложится, я смогу в живую наблюдать слаженные действия птицы и хозяина.

Ещё немного побродив по тропинкам увядающего парка, я присела на лавочку, нагретую зимним солнцем. Погода была отличная и совершенно не хотелось проводить такой замечательный ясный денёк в закрытом помещении. Наслаждаясь уединением, я откинулась на спинку ажурной скамейки. Все в этом поместье было пронизано любовью к пернатым. Ножки лавки были стилизованы под птичьи когти, красный окислившийся металл придавал птичьим пальцам зловещий вид, казалось скамья только приземлилась на садовую полянку, а перед этим разорвала загнутыми когтями животную жертву. Спинка была резная и изображала крылья орла в величественном размахе. Работа удивительно точно передавала строение крыла, каждое тонкое пёрышко было сделано просто ювелирно. Я погладила шершавую поверхность и услышала звуки громкой ругани. Привстав, я пошла на звук гневного голоса, завернув за фигурно постриженный жухлый куст, увидела Оливию Мостэн и хозяина поместья. Девушка закрывала лицо ладонями, ее плечи поникли и содрогались в беззвучных рыданиях. Граф что-то резко сказал ей, и швырнув за спину пустой бокал, который со стеклянным треском разлетелся на мелкое крошево, удалился покачивающимся шагом в сторону входа. Я не решалась показаться из своего укрытия, сцена, только что увиденная мной, была безобразная ещё и потому, что я знала почему девушка оказалась здесь. Сегодня утром я имела честь разговаривать с её дедушкой. Покойным.

Застав девушку одну в утренней гостиной я справилась о ее самочувствии и причине, по которой она оказалась здесь. Она не производила впечатление любительницы охоты. Эдакий синий чулок и ученая чудачка — вот какое мнение я составила о ней. Хотя не тому, кто живёт в стеклянном доме, кидать камни. Я бы могла посоревноваться за призовое место в конкурсе «дев не от мира сего». Кроме брата, его друга и пожалуй Оноре, у меня не было сколько нибудь близких. Многие, кто узнавал о природе моего дара считали что раз я вижу мертвых, то именно с ними мне надо водить дружбу. Откровенно говоря, в детстве я как раз очень плотно общалась с призраком прапрапрадеда. Он не желал уходить за грань и практически каждый день являлся предо мной. Не смотря на сомнительные плюсы этой дружбы, я всегда знала что готовиться на кухне, кто с кем крутит шашни из прислуги и множество других ненужных мне фактов. Но Ганс Де Бург открыл для меня силу. Нет, не так — СИЛУ. Он занимался со мной всем тем, чем должны были бы заниматься родители. Он рассказывал мне про такие деликатные тонкости и важные нюансы моего дара, какие я не видела потом ни в одной книге или дневнике. Как только трижды прадед открыл мне все, по его уверению, что знал, он со спокойной сутью отправился за грань. Я думаю его держало здесь именно фанатичное желание передать знания, которые он не смог облечь в бумагу при жизни.

Оливия подняла на меня заплаканные глаза и я присмотрелась к ней повнимательнее. Мой брат называл такой взгляд — обсидиановым. Мои глаза покрывались тонкой пленкой мрака с небольшими вкраплениями света. Я сама себя в такие минуты не видела, сколько не пялилась специально в зеркало. Только свою ауру и силу. Вот что четко отражалось в зеркале. Со временем я научилась различать по многим факторам, что в данный момент ощущает человек. Поэтому взглянув на Оливию я поняла что она испытывает невероятное горе. К тому же --">