Илья Михайлович Душков - В одиночку по Терешке

Не ныряя бесконечно в воду, я быстро отогрелся и вошёл в норму. Июль месяц давал о себе знать, и вскоре нырнуть, преодолевая очередной завал, стало только в радость. Единственным, что нарушало мою беззаботность, был вес лодки. Не слишком лёгкая для одного человека изначально, она поднакопила вес натёкшей с меня и снаряжения воды, что усугубило ситуацию до предела. В большинстве случаев поднять лодку я не мог, оставалось только волочить её. Данное обстоятельство сильно затрудняло жизнь, но самое главное, очень замедляло продвижение. В последней день, идя с включённым навигатором, я заметил, что за первый час без завалов прошёл девять километров, а за следующий только четыре.

Периодически накрапывал дождик, летний и абсолютно безобидный.

Преодолев очередной завал, я ещё надеялся, что он был последними, но они продолжались и продолжались, а надежда почему-то не таяла. Надежда это, конечно, хорошо, в большинстве случаев она питает силы человека и ведёт к великим свершениям, но со мной всё было наоборот—она питала несбыточные мечты и не давала осознать, а главное, принять реку такой, как есть.

Окружающая меня природа была очень красива и с лихвой компенсировала все трудности. Огромное количество стрекоз различных цветов без конца окружали меня. Река извивалась в затейливом беге, показывая пейзажи не хуже голливудских режиссёров.

На берегу промелькнули фигуры двух рыбаков, несмотря на жару, одетых в куртки. Если есть рыбаки—есть и стоянки. На часах около пяти, пора остановиться и поесть. Лица рыбаков выражали нечитаемые для меня чувства, я громко поздоровался. После обычного приветствия меня спросили, как проходил завалы, с нотками недоверия, как будто это невозможно. Обычно спрашивают: откуда? почему один? рыбачишь? «Перетаскивал»,—односложно и насколько хватило сил дружественно ответил я. Через двадцать—тридцать метров появилась стоянка. Выйдя на берег, я понял, почему рыбаки были в куртках. Тучи комаров облепили меня, явно желая поесть. Облачённый в одни шорты, я почувствовал это очень быстро и отчётливо. Натянул джинсы и рубашку с длинным рукавом, и стало легче, при условии, что ты двигаешься. Пришлось, несмотря на жару, развести костёр. Обед был организован, как и завтрак с теми же главными блюдами. Несмотря на прошедшие восемь часов, отнюдь не расслабляющих, есть не хотелось, тушёнку я, конечно, съел, а вермишель больше половины выбросил.

Ради чистого любопытства хотелось узнать своё местоположение. Где я нахожусь, меня, конечно, не волновало—сбиться с пути на реке не представлялось возможным, а вот сколько прошёл и что впереди, было интересно узнать.

После стоянки лес с берегов отступил, давая свободу степной растительности. Мне это говорило только одно—дальше завалы будут маловероятны. И, лелея в душе эту надежду, я продолжал путь. Прогудели над головой провода высоковольтной линии передач, река то убыстрялась, то затихала, облака разноцветных стрекоз радовали глаз. Из-за поворота медленно выползал плавучий мост. Это, конечно, довольно надёжный ориентир, и поможет мне определить моё местоположение, но лодку через него, не разгружая, не перетащишь.

Лодку я, конечно, перетащил, а вернее, перекантовал, что стало неким развлечением для людей, проезжающих по мосту в автомобилях.

Первым делом за мостом я заметил движение по воде. Светло-коричневая ондатра пресекла реку, и приближалась ко мне, двигаясь вдоль берега. Замерев на месте, я наблюдал это чудо природы, снимая его на камеру до момента его исчезновения под водой.

Не прошёл и полкилометра, как передо мной возникла развилка—слева завал с заметным течением, а справа чистая вода с камышом на горизонте. Ну какой завал, подумал я. Конечно, дальше по чистой воде, сделал я выбор. Времени уже немало, до темноты осталось часа два, сделаю разведку и, если что, вернусь на стоянку. А если не тупик, тогда вперёд.

Оказался тупик, вернулся и разбил лагерь на ближайшей стоянке.