Цецилия Исааковна Кин - Италия на рубеже веков

преимущественно историей общественно-политической мысли и культуры, особенно дороги и важны слова Энгельса об отражении «всех этих действительных битв в мозгу участников». Отсюда — интерес и особое внимание к личности государственных и общественных деятелей, о которых идет речь, к их психологии, взаимоотношениям, судьбам.

В последние годы в Италии вышло много исторических работ, посвященных периоду Пострисорджименто и «эре Джолитти», которая занимает центральное место в предлагаемой сейчас вниманию читателей книге. Эту книгу надо считать как бы продолжением другой моей работы — «Италия конца XIX века: судьбы людей и теорий» (М., 1978). Продолжением, по не в чисто хронологическом смысле. Пришлось вновь говорить о событиях и о некоторых персонажах. Поступить иначе было практически невозможно: «эра Джолитти» берет свое начало в первых годах XX в., но сам Джолитти возник на политической авансцене Италии гораздо раньше. Следовательно, оказалось необходимым вернуться к предшествовавшему историческому периоду. Задача автора книги заключалась в том, чтобы, минимально повторяясь, найти новый ракурс в освещении судеб людей и теорий, привлечь свежие материалы, бросающие новый свет на некоторые события и на поступки «героев» и (пользуясь современной терминологией) «антигероев».

С другой стороны, чтобы в самом деле повторяться лишь в минимальной степени, мне пришлось о некоторых вещах писать довольно бегло, и я вынуждена просить тех читателей, кто, быть может, заинтересуется каким-либо персонажем пли фактом, обратиться к предыдущей книге. Эти две книги так взаимосвязаны, что рассматривать их в отдельности на деле означало бы разорвать всю ткань повествования и сделать его искусственно упрощенным.

В первой много говорилось об объединении Италии, об идеологии Рисорджименто, была сделана попытка параллельно проследить развитие социалистической мысли и борьбу различных течений внутри католического движения, в рамках либерального государства, рожденного к жизни Рисорджименто. Принцип, положенный в основу настоящей работы, тот же самый. Но если в первой книжке выход в XX в. был дан лишь в эпилоге, то сейчас, когда мы занимаемся «эрой Джолитти», в повествовании фигурирует много людей, о которых раньше ничего не говорилось (или говорилось вскользь).

Повествование будет доведено до мая 1915 г. — момента вступления Италии в первую мировую войну. Именно вступление в войну приведет страну к национальной трагедии — к режиму чернорубашечников. Мне представляется принципиально важным подробно рассказать об идеологии и мифах итальянского национализма, который нельзя, как это делают иногда, отождествлять с фашизмом, но который несет свою долю исторической ответственности за то, что произошло в 1922 г. Итальянская историография много внимания уделяет вопросу о том, существовала ли иная альтернатива. Автор книги убежден в том, что альтернатива существует всегда. Именно поэтому так много внимания уделяется судьбам людей, во многом определявших судьбы итальянского народа.

 «ЧЕЛОВЕК ИЗ ДРОНЕРО»

«Эти деревенские персонажи — медлительные, тяжеловесные, рассудительные и лукавые, ширококостные и толстокожие, одетые в черное, усатые. Джолитти родом оттуда — неутомимый ходок, строгий, сухой, умеренный, скупой на слова, презирающий жесты…» — писал о Джолитти один из многочисленных его биографов. Однако лучше всего рассказал о себе сам Джованни Джолитти (1842–1928). Ему было 80 лет, когда он написал свои воспоминания. Сначала он упорно отказывался: ему казалось ненужным вновь мысленно возвращаться к людям и событиям далекого прошлого, к своим собственным поступкам. Но в конце концов согласился на уговоры, и получилась отличная книга.

Джолитти умно и точно, порой снисходительно, иногда саркастически рассказал о своих друзьях и о своих противниках. И о себе самом. В этих воспоминаниях есть одна ключевая фраза: «Разве государственный деятель действительно должен быть наивным?». Самого Джолитти в наивности упрекнуть никак нельзя: о некоторых вещах он вообще умалчивает, некоторые события истолковывает так, как ему удобно. По все чрезвычайно интересно, написано с уверенной ясностью суждений, в сухой и антириторической манере, которая как раз и придает блеск книге.

Роль, которую

--">