Сайрус Герцль Гордон - До Библии. Общая предыстория греческой и еврейской культуры

Греко-еврейские параллели периодически выходили на передний план, чтобы потревожить наш раздельный подход к изучению вопроса, потому что они представляли реальную проблему. Из-за недостатка соединяющих звеньев попытки решить проблему были неубедительными и, одна за другой, были дискредитированы или забыты. Но эра археологических открытий, в которую мы живем, изменила картину. Египетские и клинописные тексты стали появляться на свет по всему Ближнему Востоку, предоставив много недостающих звеньев. С 1929 г. открытие Угарита предоставило особенно важную совокупность текстовых табличек, перебросив мост через пропасть, разделявшую прежде древнейшие греческие и еврейские сочинения. Как мы отметим позже, угаритская литература часто соответствует позднейшим текстам, как греческим, так и еврейским одновременно, показывая, что Эллада и Израиль развивались на общем восточносредиземноморском наследии II тысячелетия до н. э. Короче говоря, появление этой книги вызвано не каким-то желанием повторить уже ранее прозвучавший рассказ и не какой-то надеждой или желанием добиться успеха с теми же инструментами, с которыми другие встретили неудачу. Скорее появление этой книги объясняется тем, что вновь полученные материалы дают нам возможность решить проблему на гораздо более богатой фактами и хорошо очерченной основе и теперь могут быть достигнуты более удовлетворительные результаты.

Если мы хотим понять корни культуры Восточного Средиземноморья во II тысячелетии до н. э., нам придется проверить свою способность распознавать реальную идентичность в кажущемся различии и реальное различие в кажущейся идентичности. Иначе сравнительное исследование (такое, какое нам предстоит) окажется нам не по зубам.

Мы можем начать наше исследование с рассмотрения нескольких параллелей в ограниченной области. В Исходе, 17: 8–13 изложена традиция победы, обеспечиваемой посредством деятельности божественного орудия: «И пришли Амаликитяне, и воевали с Израильтянами в Рефидиме. Моисей сказал Иисусу: „Выбери нам мужей и пойди, сразись с Амаликитянами; завтра я стану на вершине холма, и жезл Божий будет в руке моей“. И сделал Иисус, как сказал ему Моисей, и пошел сразиться с Амаликитянами; а Моисей, Аарон и Ор взошли на вершину холма. И когда Моисей поднимал руки свои, одолевал Израиль; а когда опускал руки свои, одолевал Амалик. Но руки Моисеевы отяжелели; тогда взяли камень и подложили под него, и он сел на нем. Аарон же и Ор поддерживали руки его, один с одной, а другой с другой стороны. И были руки его подняты до захождения солнца. И низложил Иисус Амалика и народ его острием меча».

Посохи (жезлы и т. д.) божественного происхождения, которые служат оружием для обеспечения победы, распространены в восточносредиземноморских мифах и сказаниях, но гомеровский эпос сталкивает нас с божественным орудием, близко сходным с Жезлом Божьим в Исходе, 17. Илиада, 15: 318–322 повествует нам, что Аполлон Феб определил ход битвы тем, что держал эгиду (щит). Схожим образом, Одиссея, 22: 297–309 рассказывает, что «наклонила над их головами эгиду Паллада страшную людям», таким образом обеспечив победу Одиссея над женихами — «начали бегать они, ошалев как коровы, когда их вешней порою (в то время, как дни прибывать начинают) густо осыплют на пажити слепней сердитые», которые были перебиты — «был разбрызган их мозг, был дымящейся кровью их залит пол». В этих пассажах греческие эгиды функционально являются эквивалентом Жезла Божьего из Библии. Эту параллель нет необходимости рассматривать с точки зрения заимствования друг у друга. Более похоже на то, что и те и другие являлись обладателями общечеловеческого наследия, включавшего в себя и эту отличительную особенность (священные предметы и поклонение им были присущи религиозным верованиям с древнейших времен. — Ред.).

Илиада, 1: 312–317 рассказывает о ритуале, которым люди очищали себя, бросая все нечистое в море:

Быстро они, устремяся, по влажным путям полетели.

Тою порою Атрид повелел очищаться ахейцам:

Все очищались они и нечистое в море метали.

После, избрав совершенные Фебу царю гекатомбы,

Коз и тельцов сожигали у брега бесплодного моря;

Туков воня до небес восходила с клубящимся дымом^[5].