Жан Жак Элизе Реклю - Человек и Земля. Том. 5

жителей. Стремление к agora, как в Гре­ции, или к участью в жизни муниципиев, как в Италии, привле­кает жителей к центральной части города, где обсуждаются обще­ственные вопросы, и притом значительно более горячо на местах про­гулки публики, чем в доме городского управления. Таким-то обра­зом, в Провансе мелкий собственник, вместо того, чтобы жить в деревне, остается, несмотря на все, закоренелым «горожаниномъ». Хотя у него есть свой загородный дом, он не живет в своем сельском уголке, но перебирается в город, откуда он может отправляться в виде прогулки к своим деревням и попутно со­брать с них плоды. Сельские работы для него вещь второстепен­ная 3).
Как вполне естественная реакция против ужасающих разме­ров гибели человеческих жизней, против унижения стольких лич-
1) Lawrence Corthell, Revue scientifique, 27 juin 1896, p. 815.-2) Chr. Sandler, «Yolks-Karten», p. 1.-3) Edmont Demolins, , реформаторы требуют уничтожения городов и добро-
вольного перехода всего населения в деревню. Нет сомнения, что в культурном обществе, решительно желающем возрождения челове­чества при помощи переноса жизни в деревню, такой поворот сам по себе был бы возможен, так как, приняв в рассчет только сто миллионов квадратных километров земной поверхности, вполне годной для приятного и здорового местопребывания, исчисляя по два дома на квадратный километр с семью-восемью обитателями в каждом, мы увидим, что этой площади уже хватает для помещения всего человечества; но человеческая природа, первый закон которой- стремление к общественности, не могла бы приспособиться к та­кой разрозненности. Конечно, людям нужен шелест деревьев и журчание ручейков, но им нужно также общение со многими из себе подобных, со всеми: весь земной шар становится для челове­чества громадным городом, который один только может его удовле­творить.
В настоящее время ничто не указывает на то. что существую­щие громадные скопления зданий достигли своих предельных разме­ров: совсем напротив. В странах, недавно заселенных, где группировка людей совершилась самостоятельно и применительно к современным интересам и вкусам, города имеют сравнительно гораздо более значительное население, чем города старой Европы; не­которые большие центры заключают более четверти или трети населе­ния всей страны. По сравнению со своим поясом притяжения, Мель­бурн оказывается более крупным городом, чем Лондон, так как окрестные жители его более подвижны, и их ненужно, как в Англии, отрывать от деревни, где они пустили прочные корни в течение ве­ков. Однако, это исключительное явление избытка населения в австра­лийских городах зависит в значительной мере от разделения сель­ской почвы на обширные поместья, в коих иммигранты пе нашли себе места: они были оттеснены от латифундий к капиталам и)Как бы то ни было, но дело переселения становится все более и более лег­ким, и разрастание, например, Лондона в состоянии будет протекать непрерывно с незначительной затратой сил. В начале двадцатого столетия этот город заключает не более одной седьмой части насе­ления Британских островов; нет ничего невозможиого, что Лондон также приобретет со временем треть или даже четверть населения всей страны; тем более, что Лондон является притягательным центром не только для всей Великобритании и Ирландии, по, вместе с тем, представляет главный рынок Европы и значительной части коло­ниального мира. Если в будущем по нижнему течению Темзы, либо при
1) J. Donain-Darrays, «Questions diplomatiques et coloniales», 1-er fevr. 1903.
Рост БОЛШИХ ГОРОДОВЪ
381
устье Гудзона или в каком-нибудь другом соответствующем месте скопится до десяти-двадцати миллионов жителей, то в этом не будет ничего удивительного; надо даже подготовлять к этому свой ум, как к явлению, вполне нормальному в жизни общественных соединении. Разрастание крупных притягательных очагов населения может осу­ществиться только в ту эпоху, когда сила притяжения каждого центра на жителей промежуточных пространств придет в равновесие. Но тогда движение пе остановится: оно превратится, мало-по-малу, в тот непрерывный обмен населения между городами, который наблюдается уже теперь, и который можно сравнить с движением крови в чело­веческом организме. Нет никакого сомнения, что новые функции да­дут начало новым организмам, и города, уже столько раз подвер­гавшиеся реформированию, должны будут появиться еще раз в но­вом виде, соответствующем всей экономической и социальной эво­люции.


Ход истории не --">