Коллектив авторов - История римской литературы Том II

императорах достигает наивысшего расцвета. Одновременно развиваются и традиция стихотворной сатиры Луцилия — Горация, и традиция "менипповой сатиры" Варрона; Сенека разрабатывает политическую сатиру, Персий — философскую, Ювенал — риторическую. Под влиянием стоицизма изменяются художественные особенности сатиры. Философское обобщение вытесняет политическую злободневность — Ювенал выводит общечеловеческие типы под условными именами деятелей предшествующего царствования. Тематика сатиры суживается, сводясь к этическим проблемам. Под влиянием стоической диатрибы тон сатиры становится патетичнее и резче — горацианское добродушие забыто. Для истории литературы особенное значение представляет творчество двух сатирических писателей (правда, лишь косвенно связанных со стоической сатирой) — Петрония и Марциала. "Сатирикон" Петрония — первый дошедший до нас образецромана в европейской литературе; в поэзии Марциала эпиграмма впервые обретает последовательно сатирическое содержание, которое в дальнейшем становится определяющим признаком этого жанра.

Научная литература всегда пользовалась уважением стоиков: в естественных науках они видели раскрытие мировой гармонии всех явлений, в исторической науке — раскрытие роковой закономерности всех событий. I в. н. э. был временем создания крупнейших компилятивных трудов в римском естествознании: "Естественноисторических вопросов" Сенеки, энциклопедии Цельса и "Естественной истории" Плиния, а также временем высочайших достижений римской историографии — "Истории" и "Анналов" Тацита. Научные интересы захватывают и поэзию: в поэме Манилия раскрывается стоический взгляд на мироздание, в поэме Лукана — стоический взгляд па исторические судьбы римского народа.

Идейная борьба находила отражение в литературной борьбе. После эпохи Августа римская литература вступает в новый период развития. До сих пор она ориентировалась на греческие образцы; теперь почти все жанры греческой литературы были уже освоены Римом, и почти во всех них были созданы классические произведения, которые могли соперничать с греческими. Дух подражания и соперничества, двигавший римскую литературу, обращается теперь не на Гомера и Демосфена, а на Вергилия и Цицерона. Как некогда боролись направления эллинизаторское и национальное, так теперь борются направления новаторское и эпигонское: эпигоны повторяют уроки классиков, новаторы отталкиваются от них.

Первая половина I в. н. э. — время Юлиев-Клавдиев — это период решительного преобладания новаторских тенденций в литературе. Поэты эпохи Нерона бросают открытый вызов поэтам эпохи Августа. Так, "Фарсалия" Лукана задумана как прямая противоположность "Энеиде". "Энеида" оптимистична, "Фарсалия" пессимистична; Вергилий воспевает начало римского могущества, Лукан скорбит о его конце; Вергилий прославляет Августа, Лукан осуждает Цезаря; Вергилий обращается к мифологическим пророчествам, Лукан — к историческим фактам; в "Энеиде" действуют боги и герои, в "Фарсалии" — люди и судьба; композиция "Энеиды" основана на подчинении мелких сцен эпизодам большой сюжетной важности, композиция "Фарсалии" — на создании дробных сцен, связанных единством настроения; в слоге "Энеиды" чередуются напряженности и разрешения, слог "Фарсалии" напряжен непрерывно. Как эпос Лукана противостоит эпосу Вергилия, так проза Сенеки противостоит прозе Цицерона, сатира Персия — сатире Горация, и так же, по-видимому, трагедии Сенеки противостояли трагедиям Вария, а лирика Цезия Басса — лирике Горация.

Исходным пунктом этого новаторства был так называемый "новый стиль" в красноречии. Он сформировался в декламациях риторических школ времени Августа; Кассий Север и его сверстники вынесли его на форум. В "новом стиле" все подчинялось мгновенному эффекту: короткие фразы, насыщенные сентенциями, заостренные антитезами, изысканный лаконизм, игра поэтизмами и вульгаризмами в лексике; в блестящей россыпи удачных оборотов терялась забота о цельности и связности, правила искусства отвергались во имя гениального вдохновения. Черты этого "нового стиля" во многом определяли поэтику этой эпохи: не об одном Лукане Квинтилиан мог бы сказать, что он скорее оратор, чем поэт. К "новому стилю", в конечном счете, восходят и напряженный пафос Лукана, и статичная декламационность трагедий Сенеки, и вычурный до непонятности слог Персия, и аффектированная грубость и --">