Пётр Агеевич Кошель - История сыска в России. Книга 2

также два неустановленных лица. Заготовлено шесть новых револьверов, два кинжала…

К предупреждению об опасности губернатор отнесся скептически и продолжал разъезжать по городу. Однажды, когда он выходил из цирка и садился в карету, в фон Валя выстрелил стоявший в толпе рядом рабочий Г. Лекух. Раненный в левую руку, губернатор схватил правой стрелявшего, который успел еще раз выстрелить, опять неудачно.

Лекуха повесили, а фон Валь стал товарищем министра внутренних дел и командиром корпуса жандармов.

После покушения были учреждены охранные отделения в Одессе, Вильно, Житомире и Кишиневе — черте еврейской оседлости. В Минске дело розыска вел жандармский офицер Хрыпов, в Киеве начальником вновь учрежденной там “охранки” стал А.И.Спиридович, который на первых же порах отличился: “Ночью на 11 апреля 1903 года, — телеграфировал он в Москву, — в Бердичеве обыскано 32 квартиры; 30 человек арестовано; у 8 поличное, в том числе около 4000 бундовских майских прокламаций, библиотечка более ста нелегальных книг, около ста разной нелегальщины, заграничная переписка; у А.Хрузмана 10 двухаршинных картонок-трафареток для печатания “Долой самодержавие” и других русских и еврейских революционных надписей на флагах…”

В 1903 году Еврейский рабочий союз чувствовал себя уже настолько уверенно, что не боялся действовать почти открыто. В Житомире, например, захвачена сходка, посвященная памяти декабристов, на которой присутствовало 113 человек. Собрание это происходило в нанятом помещении под видом еврейской свадьбы.

Интересна была обстановка этого празднования. В помещении, где происходило собрание, никакой мебели не было, кроме стола. На стене — огромный красный флаг с надписями: “1825 — 1903. Слава памяти декабристов! Да здравствует политическая свобода! Да здравствует социализм!” Рядом развешаны портреты Маркса, Чернышевского, Лассаля. Все это освещено несколькими свечами. На столе — пиво, колбаса и яблоки.

В помещении сыщики изъяли около сотни революционных изданий и программу вечера:

“Декабрьское восстание и современное рабочее движение.

Ушер: Тост памяти декабристов. Присяга.

Люба: Памяти Чернышевского.

Хайкель: Памяти Балмашева.

Муня: Памяти Лекуха.

Финал: Друзья, не теряйте бодрость в неравном бою!”

На оборотной стороне программы приводился счет расходов вечеринки, а именно: ведро пива — 1 р.20 коп., полпуда хлеба — 50 коп., 5 селедок — 25 коп., 5 фунтов колбасы — 1 р.25 коп., 2 фунта конфет — 50 коп., 5 фунтов яблок — 35 коп., 2 фунта сахару — 28 коп., чай — 10 коп.

Итого — 4 р.43 коп. На 113 человек! Вот как справляла свои празднества демократия начала века!..

ОПАСНЫЙ СТУДЕНТ

Довольно интенсивно работала киевская типография социал-демократов. Между тем подойти к ней можно было только путем наружного наблюдения, так как иметь в типографии внутреннюю агентуру значило бы самому участвовать в ее работе, иными словами, дать классический пример провокации.

Постепенно подходя к типографии, “охранка” дошла до распространителей ее литературы. Нет-нет да и приведут молодца, обложенного под рубашкой стопками свежеотпечатанных прокламаций. Некоторые из таких разносчиков, взятые с поличным, ночью, становились “сотрудниками”. Стала отпечатанная типографией литература вместо кружков и улиц попадать в отделение “агентурным путем”. Пудами отправляло такую литературу отделение в Департамент полиции. Дошло до того, что из отпечатанной вновь партии в две тысячи экземпляров к “охранке” попадало три четверти. С удивлением смотрел иногда заходивший товарищ прокурора на кипы этих листков, на которых краска еще размазывалась, настолько они бывали свежи. “Да уж не сами ли печатают?” — наверно, думал он о них.

От распространителей дошли до центра распространения, оставалось установить посредника между этим центром и самой типографией. А это было самое трудное. Чем ближе к типографии, тем строже конспирация.

И вот охрана получила данные, что к сыновьям одного богатого еврея, жившего на Институтской улице, привезли большой транспорт свежей литературы, и Спиридович направил туда наряд полиции, отправился и сам. Богатый дом, огромная квартира. Взволнованный отец молодых людей, господин Г., ходит по красному ковру роскошной гостиной. Он хочет поговорить по телефону, но приходится ему в этом отказать. У сыновей нашли и два тюка транспорта, и еще кое-какую --">