Всеволод Игоревич Авдиев - Военная история Древнего Египта Том II. Период крупных войн в Передней Азии и Нубии в XVI-XV вв. до н.э.

Северо-Восточной Африке и Передней Азии, лежали чисто экономические причины, связанные с развитием рабо­владельческого хозяйства.

Современный исследователь на основании большого ко­личества разнообразных источников, документов, предметов материального быта, произведений искусства может довольно подробно изучить историю древнеегипетского государства, [4]

Египет и Передняя Азия в период Нового царства [5]

которое в XVI—XV до н. э. господствовало в западной части древневосточного мира. Чем объясняется рост военного могущества древнего Египта в этот период его истории, ка­ковы были взаимоотношения Египта с соседними странами, в какие формы вылилась военная политика фараонов XVIII династии — вот те основные вопросы, мимо которых нельзя пройти при изучении истории египетского народа, создавшего в глубокой древности своеобразную и высокую культуру.

Буржуазные историки, изучавшие историю древнего Егип­та, во всех своих трудах стремились подчеркнуть то обстоя­тельство, что египетские фараоны начали вести завоеватель­ную политику лишь со времени Нового царства. Этот факт они пытались объяснить необходимостью обезопасить Египет от повторного нашествия азиатских племен, необходимостью укрепить азиатские границы египетского государства на се­веро-восточном направлении, наконец, «законом» историче­ской инерции, побудившим фараона Яхмоса после изгнания гиксосов из Египта двинуться в Сирию, проводя там широкую завоевательную политику, которую вслед за ним продолжали фараоны XVIII династии. Так, например, американский егип­толог Эджертон писал: «Огромное национальное усилие, при­ведшее к изгнанию гиксосов, дало египетским войскам толчок, который добросил их до северных границ Сирии».^[1]

Эту устаревшую, традиционно установившуюся в египто­логии точку зрения, иногда связанную с «расовой теорией», совершенно некритически поддерживает и западногерманский египтолог А. Шарф, считающий, что «возвышение Египта до уровня великой державы» «является следствием изгнания ино­земных гиксосов из Египта».^[2]

Однако все эти рассуждения в корне неправильны и тен­денциозны. Древнеегипетский народ был столь же миролю­бив, как и остальные древние народы. С другой стороны, еги­петское государство в древности, особенно в период XVIII ди­настии, вело столь же напряженную военно-захватническую политику, как и другие крупные рабовладельческие государ­ства древневосточного мира, например Аккад в период Саргона и Саргонидов, Вавилон при царях I вавилонской династии, Хеттское государство в XVI—XIII вв. до н.э., а впоследствии Ассирия и древний Иран. Основной причиной этой политики рабовладельческих деспотий древнего Востока, в том числе и Египта, было развитие рабовладельческого хозяйства. Египетские фараоны принуждены были вести эту завоевательную [6]

Египет времен Нового царства [7]

политику со времен Древнего царства, причем наибольшего развития и расцвета военная экспансия древнего Египта по­лучила в период XVIII династии. И, конечно, не «закон» исто­рической инерции и не пресловутая «воинственность» того или иного фараона обусловливали развитие завоевательной поли­тики египетского государства. В ее основе лежали опреде­ленные закономерности развития древнего рабовладельческого общества. Развитие рабовладельческого хозяйства постоянно требовало доставки в Египет различных видов сырья и рабо­чей силы. Потребность в медной руде заставила фараонов Древ­него царства совершить ряд военных походов на Синайский полуостров. Погоня за золотом и рабами привела к завоева­нию богатой Нубии. Развитие внешней торговли заставило египетских фараонов Среднего царства пробить вооруженной рукой дорогу в Палестину, Сирию и Финикию и даже закре­питься на Финикийском побережье. Наконец, что особенно важно, --">