Н В Попов - Открывая новые страницы...

нехватка работ, способных удовлетворить эту общественную потребность, и, как следствие этого, падение престижа и авторитета исторической науки, прежде всего по разделу отечественной истории.

Притом что в обществе продолжает раздаваться острая критика исторических исследований, постановки исторического образования и уровня исторических знаний, в недрах самой науки все еще царит известное благодушие, зачастую проявляется стремление занять выжидательную позицию. Время, однако, диктует необходимость честного и глубокого анализа нынешнего состояния исторической науки, истинных причин ее серьезного отставания.

Такой анализ важен не сам по себе. Он необходим для того, чтобы правильно выбрать средства и направления развития исторической науки в условиях перестройки.

Со всей остротой встает вопрос и о необходимости переосмысления многих прежних теоретико-методологических положений и оценок, о выходе на качественно более высокий познавательный уровень. Дело в том, что на протяжении достаточно длительного времени постепенно, но методично вытеснялся из теории и методологии исторических исследований творческий марксизм, вместо которого насаждались схематизм, догматизм и консерватизм. Все многообразие естественно-исторического процесса, полного противоречий, сложных общественных связей и опосредовании, каким рассматривали его К. Маркс и В. И. Ленин, свелось, по существу, к прямолинейности и голым социологическим схемам.

Дискуссии, которые проходили в исторической науке в 20, 30 и 40-е годы, показывают, что их организаторы преследовали вполне определенные цели. Во-первых, ставилась задача ослабить, а по возможности и исключить влияние ленинских идей и сам дух ленинизма в исторической науке и утвердить в ней господство сталинизма. Во-вторых, любыми средствами, в том числе путем репрессий, опорочить историков старой и новой формаций, которые при жизни Ленина пользовались его поддержкой и являлись приверженцами его взглядов на историю и историческую науку. Сталинизм, нашедший свое законченное догматически-схематическое оформление в виде краткого курса истории ВКП(б), долгие годы как прокрустово ложе сковывал развитие творческой исторической мысли, служил идейно-теоретической основой всех официальных изданий по отечественной, да в значительной мере и всемирной истории. Непродолжительная оттепель, наступившая после XX съезда КПСС, очень скоро сменилась годами застоя, которые наложили свой отпечаток на понимание роли и места исторической науки в обществе. Именно в эти годы утверждалось мнение, которое и сегодня, к сожалению, имеет широкое хождение, что раз мы считаем себя марксистами, то передовые рубежи в теории и методологии обеспечиваются как бы сами собой. В обстановке всеобщего единомыслия был потерян интерес к разработке крупных идей, оригинальных подходов, новых концепций, что, кстати, всегда отличало русскую, а в послереволюционные годы и советскую историческую науку.

В наши дни, когда история оказалась в центре огромного общественного интереса и внимания, она становится важной составной частью политики перестройки, процесса идейно-нравственного оздоровления советского общества, формирования у советских людей нового политического мышления.

В этих условиях, когда заметно усиливаются социальные функции исторической науки и возрастает ее общественное назначение, повышается и гражданский долг историка. Отношение к истории, особенно истории советского общества, ее подлинное научное понимание и толкование — это свидетельство как профессионального уровня, так и гражданской позиции, свидетельство умения и готовности отделить настоящие ценности и идеалы социализма от всевозможных мифов и стереотипов, которые в недавнем прошлом служили лишь прикрытием многих деформаций.

Мы можем и должны гордиться своей историей. В то же время мы должны научиться стыдиться ее черных страниц, честно и открыто показывать не только светлые ее деяния, но и трагедии, преступления.

И сегодня актуально звучат слова выдающегося русского историка Николая Михайловича Карамзина: «Историк должен ликовать и горевать со своим народом. Он не должен, руководимый пристрастием, искажать факты, преувеличивать счастье или умалять в своем изложении бедствия; он должен быть прежде всего правдив; но может, даже должен все неприятное, все позорное в истории своего народа передавать с --">