Илья Сергеевич Ратьковский - Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.)

руководства. Автору представляется актуальным детализация ответственности за практику белого террора, персонификация этого явления.

Структура книги представляет хронологически последовательные акты белого террора и репрессивной антибольшевистской практики. Данная книга не исчерпывает все случаи белого террора, т. к. у многих выявленных автором случаев нет четкой датировки. Многие случаи репрессий просто не вошли в настоящее издание в силу объема издания. Возможным представляется и хронологическое смещение ряда событий, в виду различия стилей времени (советского, белого, сибирского) в период Гражданской войны, а также учитывая мемуарный фактор ряда использованных источников.

Важным для создания объективной картины репрессий в период Гражданской войны является учет всех жертв террора, в том числе и красного террора. В настоящее время автор разрабатывает также тематику красного террора, в первую очередь расстрельной практики ЧК и трибуналов. Ранее у автора уже выходило монографическое исследование по красному террору ЧК в 1918 г., целый ряд статей^[18]. Материалы этих исследований последних лет не только расширяют представление о красных репрессиях, но также хронологически систематизируют сведения о них, аналогично представленному изданию. В дальнейшем предусмотрен выход новой монографии на указанную тему уже применительно к более широким хронологическим рамкам: 1917–1920 гг.

«Белый террор» – термин, достаточно обобщенный, включающий в себя явления, происходившие под различными «политическими вывесками», как собственно белого движения, так и в целом антибольшевистского сопротивления, включая правосоциалистические режимы «демократической контрреволюции» лета-осени 1918 г. Сами эти режимы, например самарский КОМУЧ, несмотря на преобладание «социалистического элемента» в руководстве, опирались в своей практической деятельности на добровольческие белые военные формирования, зачастую даже утверждаясь при прямом участии офицерского подполья. Таким образом, в основе антибольшевистского террора даже социалистических правительств часто лежал белый террор. Разница между «правосоциалистическими» и «белыми» режимами тем более не принципиальна, т. к. белые режимы нельзя однозначно противопоставлять «народным эсеровским режимам» в вопросе выбора будущей формы правления. Следует также добавить, что масштаб террора «эсеровских» государственных формирований был отнюдь не связан с их политической риторикой. Так, в Поволжье в период «эсеровского» государственного строительства летом-осенью 1918 г. жертвами антибольшевистского террора стали не менее 5 тыс. человек^[19].

Белый (антибольшевистский) террор в период Гражданской войны в России также включает террор белофиннов, белочехов, белополяков, германских и других оккупационных войск (например, Японии), так как их действия распространялись на значительные области России и решали одну задачу: утверждение антибольшевистских начал на контролируемых ими территориях. Ряд этих иностранных формирований прямо подчинялись органам Белой власти, другие действовали согласованно с ними, либо с «народными социалистическими режимами» или местными «национальными режимами» антибольшевистской направленности.

Под белым террором в период Гражданской войны следует также понимать такие разнообразные явления, как индивидуальный антибольшевистский террор и вооруженные контрреволюционные выступления, в ходе которых фиксировались самосудные расстрелы советских работников (в данном исследовании рассмотрены более кратко, чем «массовый белый террор»).

Таким образом, разнообразные насильственные действия, направленные против большевистской власти на территории советской республики (либо ее бывшей территории), обладающие признаками террора, в конечном счете, можно причислить к проявлениям белого (антибольшевистского) террора. Такая постановка вопроса, возможно, не совсем оправданно расширяет понятие белого террора в отношении, в частности, крестьянского движения. Однако в упрощенном варианте и при сопоставлении с красным террором и репрессиями (в такой же широкой трактовке), в их противоборстве, взаимопричинности, взаимовлиянии, рассматривать белый террор как цельное явление (включающее данный аспект) представляется допустимым.

Количественные показатели жертв повстанческих выступлений и --">