Жан Блюм - Ренн-ле-Шато. Вестготы, катары, тамплиеры: секрет еретиков

то можно предположить, что аббат Соньер участвовал в некоем проекте, начальным пунктом которого был Ренн-ле-Шато, однако дальнейшим местом действия могла стать вся Европа.

Что же породило на свет тайну Ренн-ле-Шато? Лучше всего будет подать ее в виде хроники происшествий (точнее сказать, случайных происшествий), как делает это господин Гингам в книге «Сокровища тамплиеров». Однако заметим, что в этой истории уже довольно сложно определить, где кончается правда и начинается вымысел: в нашем распоряжении не осталось никаких достоверных источников, касающихся дела Ренн-ле-Шато. Все, что нам остается, — это отложить на время мысли о верификации фактов и ознакомиться с хроникой этих немаловажных для нашей истории событий.

Все начинается с того, что в один прекрасный день аббату наносит визит его знакомый — нотариус из Кийана, нашедший в ходе своих изысканий некие документы, написанные на латыни (точнее, на вульгарной латыни). Не владеющий языком настолько хорошо, чтобы понять все тонкости латинских идиом, со времен Вергилия сильно изменивших свой грамматический облик, нотариус просит помощи у аббата: ему неясен смысл нескольких параграфов.

Смышленый аббат, умевший увидеть большое в малом, тотчас же учуял запах сокровищ, которые могли бы оказать значительную поддержку его приходу. Священник начинает подтрунивать над нотариусом. Не на шутку рассерженный юрист пытается доказать почтенному латинисту, что в этом деле нет места насмешкам: ведь в документе сказано о некоем тайнике!

И вот в четверг, в день внеклассных мероприятий, два приятеля, поклонявшиеся один Богу, другой — Золотому Тельцу, отправились на загородную прогулку в сопровождении юных неофитов Ренн-ле-Шато. Экскурсия закончилась неожиданным образом: дети, шагавшие поодаль от взрослых, искатель сокровищ и духовный пастырь очутились в гористой местности, где некоторым скалам достаточно было легкого толчка, чтобы обрушиться на головы гуляющих. Вскоре так и произошло. Аббат, чья эрудиция не уступала ловкости и силе, увернулся от обломков, он отделался лишь несколькими ушибами, в течение двух недель причинявшими ему неудобство. Нотариусу повезло меньше… через день после злополучной прогулки его отпевали (к слову добавим, что это была одна из самых красивых заупокойных месс). История умалчивает, нашел ли аббат время и силы, чтобы соборовать своего умиравшего компаньона. 24 октября 1885 года жизнь нотариуса оборвалась. Не было ли окончание его карьеры началом необыкновенного карьерного взлета священника?

Соньер с головой уходит в работу: он вносит изменения в облик деревенского кладбища, порой не оставляя времени даже на сон. По его замыслу останки прихожан, в течение длительного времени захоранивавшиеся на кладбище, должны быть перемещены в оссуарий: почему бы не увековечить память о земном существовании людей, чьи души уже вознеслись в небеса, представ пред очами Всевышнего?

Однако таким образом с могильной плиты, под которой покоится Мари де Негри д'Абль, маркиза д'Отпуль и Бланшфор, скончавшаяся в 1782 году, исчезает благопожелательная надпись, соскобленная рукой ретивого аббата. Маркиза была родом из знатной семьи, в течение нескольких веков владевшей фьефом, включавшим в себя Ренн и его земли. На смертном одре Мари де Негри д'Абль открыла аббату Бигу некий секрет, порвав тем самым с древней родовой традицией, согласно которой секрет должен был храниться в кругу семьи и передаваться из поколения в поколение. По словам многих авторов, в этот день двухвековая тайна знатной еврейской семьи прекратила свое существование — на свет появился секрет священников Разе. Так или иначе, исповедник маркизы позаботился о том, чтобы на ее могиле была выгравирована та необычная эпитафия, которую веком позже постарался уничтожить Соньер. Однако старания аббата были напрасны: эрудит Эжен Стублейн восстановил надпись и поместил ее в своей книге «Гравированные камни Лангедока».

В 1887 году кюре настаивает на немедленной реставрации церкви, в которой он проводит богослужения. Один из его предшественников, аббат Понс, завещал своему приходу шестьсот франков. Муниципальный совет в ответ на просьбу священника предоставил ему ссуду в четырнадцать сотен франков. В 1888 году началась спешная подготовка к реализации этого плана; в 1890 году аббат вновь взялся за дело, на этот раз поставив перед собой довольно амбициозные цели.

Главный алтарь --">