В П Козлов - Колумбы российских древностей

дано наиболее близкое к действительности понимание кружка^[8]. В последние годы появились работы, связанные с характеристикой деятельности отдельных сотрудников Н. П. Румянцева и с изучением роли кружка в целом в решении конкретных исторических проблем^[9]. Хотя фактический материал в таких исследованиях в общем традиционен, сделано немало интересных наблюдений. Но и сейчас своеобразие организационного построения кружка, представление о масштабах его деятельности, значении для последующего развития исторической науки решавшихся им задач нельзя признать достаточно ясным. Более того, само понятие «Румянцевский кружок» до сих пор не определено; как правило, с ним связывают имена двух-трех ученых. Необходимо изучение всех предприятий кружка как неразрывного целого в тесной взаимосвязи с развитием исторической и других наук первой четверти XIX в. Наконец, давно возникла потребность расширения документальной базы о деятельности кружка, что может уточнить, а иногда и по-новому представить отдельные направления его изысканий.

Тема книги была подсказана А. А. Зиминым, который открыл автору увлекательный мир судеб и дел первооткрывателей российских древностей. С глубокой благодарностью автор вспоминает его советы и постоянную помощь.

Автор выражает также искреннюю признательность В. Ю. Афиани, И. В. Демкину, Я. Ю. Самборскому, Н. Б. Тихомирову, А. А. Формозову, Э. И. Ханпире, Н. Я. Эйдельману за ценные замечания, высказанные в процессе подготовки книги.

Глава 1 Ученая дружина

Основатель кружка граф Н. П. Румянцев принадлежал к древнему дворянскому роду, возвышение которого произошло в XVIII в. Его дед А. И. Румянцев принимал активное участие в политической жизни России первых десятилетий XVIII в. и, являясь доверенным лицом Петра I, выполнял многие секретные поручения русского монарха. Спустя несколько десятилетий фамилия Румянцевых была прославлена победами полководца П. А. Румянцева-Задунайского, в семье которого в 1754 г. и родился будущий государственный деятель, дипломат и покровитель наук Н. П. Румянцев.

На протяжении XVIII — начала XIX в. Румянцевы не раз подтверждали верность девизу, начертанному на их фамильном гербе («Не только оружием»). Дед, отец и сын активно участвовали в заключении трех выгодных для России мирных договоров: со Швецией — Абоского 1743 г., Фридрихсгамского 1809 г. и с Турцией — Кучук-Кайнарджийского 1774 г. Игра судьбы, связавшая имена трех поколений рода с военными и дипломатическими победами над Швецией и Турцией, в немалой степени способствовала приобретению Румянцевыми сановитости, славы, богатства и многих привилегий аристократического дворянства, которые позволяли его представителям уже в детстве начинать карьеру будущих военачальников, государственных деятелей — всех тех, кого Вольтер называл тогда столпами неограниченной самодержавной власти.

Получив вместе с братом — С. П. Румянцевым, будущим автором закона о вольных хлебопашцах, домашнее воспитание, Н. П. Румянцев, по обычаю того времени, в девять лет был зачислен на военную службу, в девятнадцать стал камер-пажом двора Екатерины II. В 1774 г. для продолжения образования он был отправлен вместе с братом в Лейденский университет, где слушал курсы истории и права. За границей Румянцев пробыл пять лет, посетив Париж, Женеву, Берлин, Рим и Венецию.

Его молодость пришлась на время громких военных побед отца. Перед получившим европейское образование юношей открывалось блестящее будущее. Возвратившегося в 1779 г. в Россию молодого графа ожидали камергерство и назначение вскоре чрезвычайным и полномочным послом России при германском сейме. По совету отца Румянцев решил посвятить себя дипломатической деятельности.

На этом и закончилась, по существу, его политическая карьера при Екатерине II. В течение 15 лет он выполнял различные дипломатические поручения, являясь представителем России в Европе. Находясь в гуще политической жизни европейских стран, с большим знанием дела сообщая о ней в своих донесениях в Россию, Румянцев скоро почувствовал разочарование и обиду за недостаточную, на его взгляд, оценку своей деятельности. «Мне 30 лет минуло, — писал он графу А. Р. Воронцову в 1784 г., — и когда в эти лета сын фельдмаршала Румянцева с трудом добился быть во Франкфурте министром, ни лент, ни чинов не получает, знать собственные силы в нем слабы и неспособность его известна»^[10]. --">