Ян Стрюйс - Путешествие по России голландца Стрюйса

карту острова. Он описал также Сиам. Его описание очень точно, замечает современный путешествию переводчик на Французский язык. Мимоходом говорит Стрюйс об острове Формозе и заканчивает первое путешествие описанием Нангасаки и нравов Японцев. Отдохнув в течение четырех лет, он предпринимает второе путешествие. В 1655 году снова отправился он в Италию, в которой описал все города, посещенные им; затем, поступив в службу Венецианскую, он принимает участие в войне Венециан с Турками, при чем посещает многие недоступные тогда острова Архипелага и подробно описывает их. В 1657 году он возвратился в Голландию на некоторое время, как говорит сам, женился и прожил более 10 лет на родине. В 1668 году, уже будучи опытным наблюдателем, предпринял он третье и самое любопытное для нас путешествие - в Московское государство. При самом отъезде его, недалеко от порта Вли, произошло столкновение судна «Жертва Авраама», на котором плыли в Россию знатоки морского дела, с кораблем «Шеллинг», от чего судно едва не пошло ко дну. Зная, какую зависть иностранцы питали к Русским, можно предположить, что это столкновение было не случайное, а вызванное зложелательством. После этого несчастия, происшедшего при выходе из гавани 20 Сентября, Стрюйс с товарищами отправились в дальнейший путь и, 1-го Октября, они вошли в гавань Риги, Больдераа. Посетив Ригу, Стрюйс описал ее и представил географическое положение всей Ливонии. Уложив на 30 повозок свои вещи, он с товарищами двинулся к Пскову. Это дало ему возможность наблюдать жалкое состояние страны, бывшей долго театром столкновений между Россией, Польшей и Швецией. Он сообщает о страшной бедности населения, конечно, Латышского и Чудского, об его нелепых и жалких языческих суевериях, о дурных дорогах, болотах и прочем. После больших затруднений, 19 Октября, путешественник с товарищами въехал в Московское государство. О первом Русском селе Печоры автор спешит записать, что население в нем живет в достатке: оно ведет торговлю и внешностью напоминает город. Не станем следовать за автором шаг за шагом в его путешествии по России. Довольно заметить, что ехал он обычным путем по направлению к Москве: из Печор на Псков, Новгород, Торжок и Тверь. Рассказы о похищении медведицею ребенка конечно были сообщены ему проводником, знавшим Немецкий язык, и попали в записки по легкомыслию, свойственному всем новичкам в незнакомой стране. Таких эпизодов даже знаменитый «Журнал Ученых» (Le Journal des Savants du 21 Juillet 1681), в отчете об его путешествиях, указывает немного, не более двух-трех, впрочем не упоминая об этом последнем. Предания о величии Новгорода были еще живы в народе даже 200 лет спустя после разорения города в. к. Иоанном III и погрома, произведенного царем Иоанном IV. Не следует упускать из виду, что Стрюйс почерпал сведения у люда неофициального. В Новгороде он очень подробно записал предание о св. Антонии, и это доказывает его знакомство с Русским языком, о занятии которым он упоминает. В его путешествии по России важны топографические заметки о тех местах, по которым он проехал. Проводник иностранцев, говоривший довольно хорошо по-немецки, как видно, давал нередко ложные объяснения; вот отчего происходили ошибки Стрюйса на первых порах, пока он познакомился с Русским языком и мог проверять рассказы один другим. Коньки, как видно, не были известны, по крайней мере в селах, и этим объясняется удивление всего села, если только оно не было возбуждено особенным искусством Голландцев кататься на коньках. Встреча с разбойниками под Торжком, на большой дороге, днем, весьма характерна и вряд ли выдумана. Тоже можно сказать о сопротивлении жителей в Спас-Заулоке и нежелании их дать ямских лошадей. В Москве пребывание иностранцев на квартире, в качестве постоя, было неприятною для Москвичей повинностью. Стрюйс запомнил невылазную грязь в Москве. Интересны сведения его об естественных произведениях в России. Важно было бы проверить его заметки о том, что даже во Владимирской области урожай давал сам 25; в Рязанской же области почва, по его словам, еще плодороднее. Рассказ о молодом человеке, видевшем до свадьбы свою жену слепую на один глаз, не лишен вероятности, хотя обстоятельства, сопровождавшие сватовство и женитьбу, противоречат нравам и обычаям Русских XVII века. Стрюйс подтверждает употребление при венчании искусственных цветов вместо металлического венца; но кажется, он неверно или неясно говорит о том, что родители --">