Игорь Михайлович Дьяконов - Предыстория армянского народа (история Армянского нагорья с 1500 по 500 г. до н.э.: хурриты, лувийцы, протоармяне)

всегда означает, что первоначальные носители этого языка обладали и численным превосходством. Столь же часто встречается и обратное соотношение. Таким образом, современный народ может во многих случаях преемственно продолжать культуру преимущественно одних предков, составлявших большинство, а в языковом отношении быть преемником этнической группы, составлявшей в прошлом меньшинство среди его предков; соответственно в антропологическом отношении современные типы, распространенные в данном народе, будут в основном продолжать внешние признаки тех предков, которые составляли большинство, а не тех, которые составляли меньшинство, даже если они передали потомкам свой язык.

Наконец, культурная преемственность является наиболее расплывчатым и неопределенным понятием. Однако в тех случаях, когда тот или иной народ под влиянием определенных исторических факторов меняет свой язык, не только антропологическая преемственность, но и преемственность в материальной и духовной культуре всегда покажет, что перед нами тот же самый народ, что и раньше, хотя язык его изменился. Правда, картина здесь непрерывно меняется благодаря [8] взаимным влияниям и заимствованиям культурных изобретений, и даже модам, шагающим через этнические границы. Но учет фактора культурной преемственности предостережет нас от соблазна начинать общественно-историческую и культурную историю народа заново по той лишь причине, что сменился его язык. Если, например, тот или иной народ уже достиг уровня классовой цивилизации, то следует ожидать, что выработавшиеся у него институты классового общества сохранятся и буду развиваться дальше, несмотря на изменение языка; историю страны можно считать как бы начинающейся заново лишь в том случае, когда можно доказать, что изменение языка в данном случае связано с массовым заселением территории новым и притом стоящим на другом общественно-культурном уровне этносом, вовсе или в значительной мере вытеснившим или истребившим прежнее население.

Применительно к древним периодам истории Армянского нагорья следует помнить, что о духовной культуре местного населения в III–II тыс. до н. э. мы не знаем практически почти ничего, а в I тыс. до н. э. — чрезвычайно мало; археологические же культуры, выделенные преимущественно на основании разнообразных и меняющихся типов керамических и других материальных изделий, определялись в своем сложении множеством конкретных местных факторов, далеко не всегда только этнических, и не могут однозначно отождествляться с этническими группировками.

Эти предварительные замечания были совершенно необходимы для правильного понимания стоящей перед нами проблемы.

Археологические данные о материальной культуре жителей Армянского нагорья и непосредственно примыкающих к нему территорий в III–II тыс. до н. э. были отчасти освещены ранее другими исследователями, отчасти же мы их вкратце коснемся ниже, а здесь этого аспекта этнической проблемы мы будем касаться лишь попутно.

Антропологический состав. Что касается антропологических типов, то в нагорных областях Передней Азии издавна были распространены две малые расы так называемой европеоидной большой расы: 1) средиземноморская, [9] характеризуемая смуглым цветом кожи, темными волнистыми волосами, удлиненным носом, узким лицом и долихоцефальным черепом, и 2) балкано-кавказская раса, характеризуемая темными волосами, выпуклым носом, широким лицом, обильной растительностью на лице и на теле и брахицефальным черепом. С течением времени (особенно с начала II тыс. до н. э.), судя по довольно скудным антропологическим находкам и древним изображениям, балкано-кавказская раса все более начинает преобладать^[1]. На Армянском нагорье, в Северной Месопотамии и отчасти в Малой Азии с I тыс. до н. э., а может быть и раньше, наиболее распространенным являлся ассироидный (арменоидный) вариант этой же расы. К нему, как известно, принадлежит и сейчас большинство армянского народа.

Имеющихся данных явно недостаточно, чтобы судить по антропологическим материалам об истории этнических группировок на изучаемой территории.

Языковая ситуация в III–II тыс. до н. э. Таким образом, нам предстоит сейчас обрисовать, главным образом, языковую ситуацию, существовавшую на Армянском нагорье и соседних территориях в III–II тыс. до н. э.

В горных областях центральной и восточной Малой Азии (включая --">