Григорий Константинович Панченко - Луки и арбалеты в бою

«усталость материала» дает о себе знать: лук, в отличие от меча или скрипки, с годами стареет, теряет упругость.

Этот рисунок из другой французской рукописи первой половины XIII в. весьма убедительно демонстрирует, почему все-таки на европейских полях сражений кавалерийский лук находил лишь ограниченное применение: всадника, даже в облегченном рыцарском оснащении, обычно не удается остановить на дистанции стрельбы…

– Чтобы это старение не проявилось уж совсем быстро, избегайте хранить лук (особенно сложный!) с натянутой тетивой. Дополнительный вывод: при по-настоящему внезапном нападении вам придется худо – нужны не такие уж малые секунды, чтобы изготовить оружие к стрельбе. И вообще тут возникает масса дополнительных осложнений, особенно если лук: а) мощный; б) малознакомый; в) сложносоставной, композитный, со снятой тетивой сильно выгибающийся в обратном направлении. Вспомните историю с луком Одиссея: даже не по Олди, а по Гомеру!

– При всем этом в число достоинств умело сделанного лука, прежде всего именно сложного, входит способность не утрачивать боевые качества, пребывая с натянутой тетивой многие дни. Например, в условиях, промежуточных между походными и боевыми, когда снимать с лука тетиву слишком рискованно, а заново излаживать его к стрельбе (допустим, почти постоянно находясь в седле) – особенно сложно. По некоторым типам горитов, они же саадаки (если кто не знает – единая «упаковка», включающая чехол для лука и стрельный колчан), видно, что они предназначены как раз для такой длительной носки лука в боевом положении. Но все же не надо этим злоупотреблять, затягивая это положение на совсем уж долгий срок – особенно если в ходе этого срока предусмотрены значительные перемены влажности и температуры.

Ну и еще несколько слов о возможностях и, так сказать, невозможностях лука. Тут мне уж точно придется сокращать аргументацию, но поверьте – она есть, и все эти законы действительны даже для мира фэнтези. То есть там их можно и нарушать (допустим, при помощи магии), но тем более нужно знать: хотя бы для грамотного нарушения!

Какова максимальная скорострельность? В отдельных случаях и до 19 стрел в минуту, но это не для мощных луков; для них же – не свыше дюжины. Это, конечно, если стреляет мастер. Иногда говорят и о «семистрельном» рубеже – но рубежом он является либо для довольно ленивого «подмастерья», либо для современного реконструктора (английские реконструкторы-традиционалисты, пытающиеся как можно точнее определить боевые свойства тисовых луков, на своем опыте убедились: из лука 45-50-килограммовой мощности делать более шести выстрелов в минуту опасно для здоровья), либо… для современного же лучника-спортсмена, который сперва медленно и тщательно натягивает свой непристойно легкий лук, а потом, целясь, удерживает тетиву 6-10 секунд.

(Мастера боевого лука восприняли бы это описание как самый неполиткорректный из эстонских анекдотов. Но такие мастера вообще отличались от нынешних спортсменов – даже лучших, чемпионского уровня! – примерно как человек, говорящий на родном языке, отличается от старательного иностранца, выучившего этот язык в студенческие годы. А уж мощность современных спортивных луков – 22–25 кг у мужчин, 16–18 у женщин – для мастеров древних стилей боевой стрельбы совершенно смехотворна: даже мужской вариант покажется им в высшей степени «детским».)

Ну, конечно, когда счет шел не на минуты, а на долгие часы непрерывной стрельбы – «расценки» были другие. В этом смысле любопытны самурайские навыки, как отдельное качество формировавшие даже не меткость (да нет, о ней тоже помнили – но это особый случай), а именно «долгоиграющую» прицельную выносливость: многочасовую, вплоть до полных суток включительно! В чистом виде на поле боя или даже при обороне замка так стрелять не получалось, просто условий не было. Но в ходе состязаний – которые суть не спорт, но смесь религиозного действа (храмовых церемоний) с воинской медитацией – вошедшие в особый транс рекордсмены выпускали за сутки по 8-10 тысяч стрел. Правда, из несильных луков; правда, в цель попадало немногим более половины стрел; правда, мишень эта – не «яблочко», а длинная и широкая балка, находившаяся от стрелка в сотне с небольшим метров. Все это правда – но ведь и условия --">