Николай Михайлович Карамзин - Записка о древней и новой России

трупы и в несколько

месяцев сокрушил государство. В искусстве воинском предки наши не

уступали никакому народу, ибо четыре века гремели оружием вне и

внутри отечества; но, слабые разделением сил, несогласные даже и

в общем бедствии, удовольствовались венцами мучеников, приняв

оные в неравных битвах и в защите городов бренных.

Земля Русская, упоенная кровью, усыпанная пеплом, сделалась 20

жилищем рабов ханских, а государи ее трепетали баскаков. Сего не

довольно. В окружностях Двины и Немана, среди густых лесов, жил

народ бедный, дикий и более 200 лет платил скудную дан россиянам.

Утесняемый ими, также прусскими и ливонскими немцами, он выучился

искусству воинскому и, предводимый некоторыми отважными витязями,

в стройном ополчении выступил из лесов на театр мира; не только

восстановил свою независимость, но, прияв образ народа

гражданского, основав державу сильную, захватил и лучшую половину

России, т.е. северная осталась данницею монголов, а южная вся

отошла к Литве по самую Калугу и реку Угру. Владимир, Суздаль,

Тверь назывались улусами ханскими; Киев, Чернигов, Мценск,

Смоленск — городами литовскими. Первые хранили, по крайней мере,

свои нравы, — вторые заимствовали и самые обычаи чуждые.

Казалось, что Россия погибла на веки.

Сделалось чудо. Городок, едва известный до XIV века, от

презрения к его маловажности именуемый селом Кучковым, возвысил

главу и спас отечество. Да будет честь и слава Москве! В ее

стенах родилась, созрела мысль восстановить единовластие в

истерзанной России, и хитрый Иоанн Калита, заслужив имя

Собирателя земли Русской, есть первоначальник ее славного

воскресения, беспримерного в летописях мира. Надлежало, чтобы его

преемники в течение века следовали одной системе с удивительным

постоянством и твердостию, — системе наилучшей по всем

обстоятельствам, и которая состояла в том, чтобы употребить самих

ханов в орудие нашей свободы. Снискав особенную милость Узбека и,

вместе с нею, достоинство великого князя, Калита первый убедил

хана не посылать собственных чиновников за данью в города наши, а

принимать ее в Орде от бояр княжеских, ибо татарские вельможи, 21

окруженные воинами, ездили в Россию более для наглых

грабительств, нежели для собрания ханской дани. Никто не смел

встретиться с ними: как скоро они являлись, земледельцы бежали от

плуга, купцы — от товаров, граждане — от домов своих. Все ожило,

когда хищники перестали ужасать народ своим присутствием: села,

города успокоились, торговля пробудилась, не только внутренняя,

но и внешняя; народ и казна обогатились — дань ханская уже не

тяготила их. Вторым важным замыслом Калиты было присоединение

частных уделов к Великому Княжеству. Усыпляемые ласками

властителей московских, ханы с детскою невинностью дарили им

целые области и подчиняли других князей российских, до самого

того времени, как сила, воспитанная хитростью, довершила мечом

дело нашего освобождения.

Глубокомысленная политика князей московских не

удовольствовалась собранием частей в целое: надлежало еще связать

их твердо, и единовластие усилить самодержавием. Славяне

российские, признав князей варяжских своими государями, хотя

отказались от правления общенародного, но удерживали многие его

обыкновения. Во всех древних городах наших бывало так называемое

вече, или совет народный, при случаях важных; во всех городах

избирались тысяцкие, или полководцы, не князем, а народом. Сии

республиканские учреждения не мешали Олегу, Владимиру, Ярославу

самодержавно повелевать Россиею: слава дел, великодушие и

многочисленность дружин воинских, им преданных, обуздывали

народную буйность; когда же государство

--">