Дж Г Маккуин - Хетты и их современники в Малой Азии

Дораке, близ оз. Апольонт, и несомненно еще предстоят в других местах. Сокровища эти относятся к сравнительно позднему периоду — к 2300 г. до н. э. для Трои и к 2200 г. до н. э. для Аладжи, но высокая техника их изготовления свидетельствует о том, что за нею стоит многовековая традиция обработки металлов.

Пока еще трудно провести полную аналогию между этими находками и не менее знаменитыми сокровищами из Майкопа, на Северном Кавказе, и Ура, в Южной Месопотамии, но уже сейчас можно сказать, что анатолийские изделия никоим образом не повторяют образцы из других областей и уж наверняка не имитируют произведения более «цивилизованного» юго-востока. Скорее наоборот. У многих археологов создалось впечатление, что сокровища Ура до какой-то степени здесь чужеродны и, по-видимому, ввезены с севера одной из династий завоевателей. Это, несомненно, следует учитывать, когда речь идет о ранних влияниях, о которых говорилось выше.

Итак, в период между 2600 и 2300 гг. до н. э., известный археологам как «ранний бронзовый век II», Анатолия занимала господствующее положение. Она обладала одновременно ресурсами, необходимыми для экономики бронзового века, и технологией их использования. Благодаря этому Анатолия играла важную роль на Ближнем Востоке, а влияние ее распространялось до Южной Месопотамии (Ур) и Египта (если верить свидетельствам, обнаруженным в Дораке). Для лишенных металлов правителей Месопотамии связи с Анатолией имели особое значение, поэтому они засылали туда своих торговцев, следы которых обнаружены во многих местах. Существует легенда (пока еще не подтвержденная данными археологии) о торговцах, посланных около 2300 г. до н. э. правителями Аккада в город Пурусханду, располагавшийся, по-видимому, южнее Соленого озера или на равнине Конья. Частичные подтверждения подобных торговых связей обнаружены в поселении Телль-Брак, на караванном пути из Северной Месопотамии в Анатолию, где Нарам-Суэн Аккадский построил пышный дворец; в развалинах этого дворца найдено множество предметов, вывезенных из Анатолии.

Вторгшиеся племена (это были племена горцев кутиев, которые, как предполагают некоторые исследователи, видимо, родственны современным дагестанцам — здесь и далее примеч. ред.) уничтожили империю Аккада, и торговые связи прервались. Однако уже к 1940 г. до н. э. во многих городах Анатолии появляются ассирийские купцы (точнее, ашшурские купцы — по названию торгового города Ашшура (в Верхней Месопотамии, на среднем течении Титра), ставшего позднее резиденцией царя Шамши Адада I (1813–1781 гг. до н. э.)), в частности в Канесе, близ современного Кайсери. Тщательные раскопки в местном «каруме», т. е. торговом квартале, позволили обнаружить не только дома этих купцов, но и их обширную деловую корреспонденцию на глиняных табличках. По этим записям нетрудно установить основные предметы торгового обмена, а также оценить до известной степени значение Анатолии и одновременно те силы, которые противодействовали ее политическому влиянию во II тысячелетии до н. э.

Рис. 6. Ритуальный сосуд в форме льва из Кюльтепе

Рис. 7. Сосуд с клювообразным носиком из Богазкёя/Хаттусы (период ассирийских торговых колоний)

Ассирийцам, несомненно, требовались золото, серебро и медь. Взамен они предлагали шерстяные ткани, всевозможную одежду и металл — по всей вероятности, олово, а не свинец, как считали некоторые ученые. По этим торговым операциям мы можем судить об источниках процветания Анатолии и в то же время о тех трудностях, которые ей приходилось преодолевать. Ибо в Анатолии было предостаточно всяких минералов и имелись огромные запасы меди, но было сравнительно мало олова. Мелких месторождений было совершенно недостаточно для нужд экономики бронзового века. Где ассирийцы доставали свое олово, до сих пор не совсем ясно, скорее всего добывали в горах восточнее и севернее своей страны. Во всяком случае, анатолийцы очень нуждались в олове, и на этой основе между местными сообществами и ассирийскими купцами развивались торговые дружественные связи. Ассирийцы жили --">