Вяйнё Таннер - Зимняя война. Дипломатическое противостояние Советского Союза и Финляндии. 1939–1940

поддерживающего германские устремления.

В конце беседы Ярцев предложил Холсти вести переговоры по этим вопросам именно с ним.

Холсти ответил, что в его функции входит получение информации от любых лиц, но внешнюю политику государства определяет президент республики, поэтому он не может вести переговоры без санкции президента. Холсти также упомянул о скандинавской кооперации, целью которой было сохранение мира. Он заверил Ярцева, что правительство поддерживает три четверти депутатов парламента, поэтому есть твердая уверенность, что народ одобрит мирную политику правительства.

Холсти поинтересовался, входит ли в предложенную помощь продажа оружия Финляндии. Ярцев заметил, что этот вопрос может быть рассмотрен, если Россия получит от Финляндии гарантии, что Финляндия не будет содействовать Германии в войне против России. На вопрос Холсти, о каких гарантиях идет речь, Ярцев ответил, что их можно обсудить, когда он получит заверения, что Финляндия будет противостоять германскому вторжению.

На этом первое обсуждение закончилось. Из него стало ясно, что советское правительство предчувствует скорое начало войны и ищет возможность обезопасить свой Северный фронт. Больше всего руководство СССР опасалось нападения со стороны Германии. Но дипломатический зондаж был осуществлен столь странным образом, что члены правительства, в том числе министр иностранных дел Рудольф Холсти и премьер – министр А.К. Кайяндер, поначалу не уделили ему то внимание, которое он заслуживал. Мне неизвестно, были ли консультации с другими членами комиссии по внешнеполитическим вопросам кабинета министров, но продолжения переговоров не последовало. Причина заключалась в том, что Ярцев отбыл в Москву, а затем посетил Стокгольм, где обсуждал проблему Аландских островов с министром иностранных дел Швеции Рикардом Сандлером.

Намерения Москвы становятся явными

В течение двух месяцев ничего не изменилось, поэтому неофициальные лица взяли на себя инициативу возобновления переговоров. И тогда выяснилось, что Ярцев обсуждал этот вопрос также с секретарем премьер – министра Арво Инкиля, генералом Аарне Сихво, госпожой Хеллой Вуолийоки. Инкиля организовал продолжение обмена мнениями, когда Холсти отправился в Женеву на заседание Лиги Наций с премьер – министром Кайяндером.

Кайяндер дважды принимал Ярцева. Первая встреча состоялась в конце июня 1938 года, на ней обсуждались вопросы общего характера. Вторая произошла 11 июля и продолжалась полтора часа: разговор шел о германском экспансионизме и вероятности того, что в будущей войне Германия захочет получить базы в Финляндии. Кайяндер считал невозможным такое нарушение финского нейтралитета и территориальной целостности. Когда же Ярцев спросил, может ли Финляндия в одиночку отстоять свой нейтралитет, Кайяндер ответил, что во время войны трудно гарантировать что – либо, но Финляндия сделает все возможное. Он также выразил надежду, что Советский Союз будет уважать нашу территориальную неприкосновенность. Ярцев заметил, что если СССР получит гарантии того, что Германии не будут предоставлены базы в Финляндии, то советская сторона не нарушит финский нейтралитет.

Кайяндер затронул вопрос развития торговли, упомянув прежние и безуспешные переговоры по торговым соглашениям. Ярцев признал важность развития торговли, но указал, что прежде необходимо решить все политические вопросы: два государства должны заключить договор. Однако обмен мнениями даже не коснулся его содержания.

В конце встречи советский представитель снова настаивал на абсолютной секретности переговоров. Он напомнил, что получил полномочия от своего правительства конфиденциально обсуждать все вопросы. Лишь после того, как будет достигнуто общее понимание, официальные представители смогут вести дальнейшее обсуждение условий договора.

На этом этапе переговоров Кайяндер сообщил мне о происходящем, учитывая мое участие в комиссии по внешнеполитическим вопросам кабинета министров. Он был озабочен тем, что после нескольких встреч не смог уяснить цели Ярцева. Кайяндер полагал очень важным знать их конкретно, и в связи с отсутствием министра иностранных дел он предложил мне встретиться с господином Ярцевым. Я согласился, и 30 июля 1938 года произошла наша первая встреча. Разговор шел вокруг тем, поднятых Ярцевым на предыдущих переговорах, хотя я и старался повернуть обсуждение к --">