Алексей Иванович Смирнов - Арабо-израильские войны

часто враждующих княжеств и султанатов, ослабленный постоянным соперничеством арабов и турок и иногда разделом внутри самого Ислама, связанным с его различными толкованиями. После недолгой осады Иерусалим был взят в июле 1099 года под флагом «защиты и сбережения христианских святынь от неверных».

Но не привела ли резня и злодеяния, совершенные при этом «франками» (как называли мусульмане всех европейцев), к рождению вполне естественного в таких обстоятельствах духа сопротивления? То, что для франков было освобождением, для мусульман стало оккупацией, и от этого постепенно выкристаллизовывалось их стремление к повторному завоеванию.

В момент взятия Иерусалима его разграбление и многочисленные «эксцессы», совершенные рыцарями, не возбудили какого-то серьезного сопротивления у мусульман. В то время каждый шейх, султан или «кади» был слишком занят проблемой сохранения власти на своем кусочке земли.

Прошло несколько десятилетий. Омейяды в Дамаске и аббасиды в Багдаде наконец-то заговорили об освобождении своей совместной… столицы (!). Отныне город уже получил название Эль-Кодс (Святой). «Улема» (то есть ученый-богослав) Ибн Асакир впервые написал хадит, где Мекка, Медина и Эль-Кодс фигугировали в едином списке исламских святынь. Поэт Имад Аль-Дин писал: «…сабли джихада уже дрожат в ножнах, а всадники Аллаха готовятся к походу. «Купол-на-Камне» знает, что покинувший его Коран готовится вернуться к нему…»

Занки, первый сразившийся с крестоносцами, принадлежал ко второму поколению айюбидов из династии Саладина. Он выдвинул постулат, что взятие Эль-Кодса являлось первой из первейших и важнейшей из важнейших целей Ислама.

…Обескровленные в битве при Гаттине, европейские рыцари уже не смогли оказать достойного сопротивления, и 2 октября 1187 года город был взят Саладином. Эта капитуляция, которая не повлекла больших жертв и пролития крови, была изображена такой победой, что прославила город на века и придала ему совсем другую значимость.

Саладин, новый властитель Эль-Кодса, занялся укреплением города и новым строительством. По его приказу был написан новый хадит: «Аллах обеспечит каждому, кто хотя бы год прожил в Эль-Кодсе, ежедневный хлеб на всю оставшуюся жизнь… и когда придет его час, вознесение в рай…»

Иерусалим — до недавнего прошлого заурядный провинциальный город весьма увядшего престижа — приобретал новую славу и значение в мире… Но это не продлилось долго.

Два раза — в 1219 году и затем десятью годами позже — Иерусалим отдавался императору крестоносцев Фредерику Второму сначала братьями айюбидами Аль-Муаззам и потом неким Аль-Камилем. Все это делалась согласно условиям «Яффского договора», за что всех этих братьев затем секли плетьми, а население вполне обоснованно бунтовало на улицах и рынках.

Тем не менее после каждого взятия города все труднее было найти добровольцев для заселения Эль-Кодса.

В 1244 году власть в городе перешла к египетской ветви династии Саладина, а начиная с 1250-го к мамлюкам и оставалась у них полных 267 лет. При них же закончилась в 1291 году столь болезненная для арабов эпоха крестоносцев. Все это время город так и не приобрел какого-либо серьезного политического значения и служил в первую очередь лишь прибежищем для проповедников и духовных изгнанников.

Нашествие оттоманов в 1517 году совсем не изменило этого положения. Турки, казалось бы, окончательно низвели его до уровня второразрядного города. Кочевые отряды бедуинов подвергали Иерусалим разграблению, а сам город находился на окраине обширной империи. В последние десятилетия ХIХ века, на исходе эпохи оттоманов, Иерусалим (так же как и его окрестности) представлял собой жалкое зрелище пыльного городка, лишенного какой-либо поддержки и внимания центральных властей.

Таким образом констатируем, что в эпоху мусульманских властителей Иерусалим никогда не был столицей султаната, империи или королевства…

Нет никаких данных о том, что «арабо-мусульманский национализм» проявил какой-то особый интерес к судьбе Эль-Кодса, до того, как этим вопросом занялись сионисты, которые в 1881–1914 годах интересовались равнинами и плодородными землями Галилеи, что было вполне объяснимо. С прибытием все более значительных масс переселенцев Хаим Вейцман и Давид Бен-Гурион поняли, что им нужен какой-то духовный центр.

Вплоть до прибытия англичан, Иерусалим находился в мусульманских --">