Андрей Борисович Стерлигов - Портрет в русской живописи XVII - первой половины XIX века

в душу человека, в ее доступность, хотя и возникла в России с опозданием, лишь в XVIII веке, зато не растрачена до сих пор. Эта особенность, присущая и живописи, и литературе, и музыке, и театру России, накрепко сплавляет их в единую национальную культуру, насыщая ее общими гуманистическими идеями. Отсюда другая, тоже столь важная для судеб портрета отличительная черта русской культуры — ее синтетичность, о которой так проницательно писал А. Блок:

„Русскому художнику нельзя и не надо быть „специалистом“. Писатель должен помнить о живописи, архитектуре, музыке (и наоборот. — А. С.). Бесчисленные примеры благодетельного для культуры общения... у нас налицо... Неразлучимы в России живопись, музыка, проза, поэзия, неотлучимы от них и друг от друга — философия, религия, общественность, даже — политика. Вместе они и образуют единый мощный поток, который несет на себе драгоценную ношу национальной культуры“.

Портрет, чей предмет — человек, естественно, самым органичным образом вливается в этот поток. Среди других жанров живописи он наиболее непосредственно и полно способен выразить главную антропоцентрическую идею русской культуры, его связи с другими искусствами и литературой оказываются поистине кровными и постоянными. Поэтому, если только не вставать на путь узко профессионального стилистического или живописно качественного анализа, невозможно представить себе плодотворное изучение истории русского портрета вне контекста всей художественной культуры, поэтому так часты сопоставления портретов живописных с литературными, с театральными ролями, с жанрами од, элегий, поэтических посланий к друзьям, с романсами. Поэтому сквозь всю русскую прозу и поэзию проходит тема портрета, то становящегося „героем“ повести или стихотворения, то появляющегося, чтобы помочь выразить важную мысль автора или выяснить отношения между персонажами. Портреты — как „двойники“ героев или как материальное воплощение воспоминаний, мечтаний, любви или ненависти — влияют на судьбы живых людей, на ход интриги. А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов и И. В. Гоголь, Л. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский и И. С. Тургенев, А. К. Толстой — трудно перечислить русских писателей, которым необходимо было обратиться к образу портрета. Портреты создаются и уничтожаются, они оживают, разговаривают, пророчествуют, обольщают и даже сводят с ума и убивают, они воскрешают в памяти героев былые чувства или напоминают о прошлой жизни, благодаря им в литературу входит тема искусства или ставятся „проклятые“ вопросы о смысле жизни.

Секрет такой популярности портрета в литературе, конечно, в его „человечности“, но также и в присущей этому жанру особой „жизненности“, в вытекающем из самой его природы реализме. И здесь мы встречаемся еще с одним „акцентом“ русской художественной культуры — с ее неустанным стремлением к правде. Напомним известное высказывание П. Мериме в письме к И. С. Тургеневу: „...ваша поэзия ищет прежде всего правду, а красота потом является сама собой“. В самой природе свойственного русскому искусству реализма мы видим в качестве основной движущей силы страстное желание верно постичь человека. Человечность и реализм русской культуры неразрывны, они питают друг друга, они вбирают в себя и устремление с надеждой в будущее, и утверждающее, и критическое отношение к действительности. Жанровые задачи портрета совпадают с идеей русского „человечного реализма“, поэтому так органичен, так „удобен“ портрет для русского изобразительного искусства. „В русском портрете нашло себе выражение то правдолюбие и стремление постигнуть сущность человека, тот нравственный критерий его оценки, о котором говорили и великие русские писатели“^[4]. Лучшие мастера портрета могли бы сказать вместе с Ф. М. Достоевским: „Меня зовут психологом: неправда, я лишь реалист в высшем смысле, т. е. изображаю все глубины души человеческой“.

Реализм так понятый, конечно, нарастал в портрете постепенно. В XVIII веке „глубины души“ еще не были в такой степени доступны художнику, но честная правдивость в отношении к человеку и тогда оберегала русский портрет от преувеличений лести в парадных полотнах, от умиленности или эротизма в интимных картинах, от слезливости и экзальтации в портрете сентиментализма, от излишеств внешней экспрессии в обликах людей эпохи романтизма.

Стремление к правде в русском

--">