Светлана Александровна Плетнева , Леонид Романович Кызласов , Алексей Петрович Смирнов , Вера Борисовна Ковалевская , Анатолий Константинович Амброз , Нияз Абдулхакович Мажитов , Владислав Александрович Могильников , Игорь Леонидович Кызласов , Герман Алексеевич Фёдоров-Давыдов - Степи Евразии в эпоху средневековья

действительно обитал в средневековье народ, находившийся на первых ступенях стадии полуоседлости. Итак, уже первые шаги кочевников к оседлости позволяют археологам обнаруживать оставленные ими следы.

Характерно, что на этих двух стадиях — сплошного кочевания и кочевания с постоянными зимовищами — культура населения обыкновенно имела много общих черт с культурой, которая была у этого народа в районах прежнего обитания. Эти районы находились в пределах «материнских империй», от которых по той или иной причине откололись и отошли на новые пастбища несколько орд, объединившихся в военный союз. Военный союз, созданный для завоевания, не мог, естественно, создавать культуру. Его члены были воинами, они захватывали земли и пленных, грабили и привозили к себе в кибитки драгоценные ткани и украшения, новое оружие и роскошные золотые и серебряные сосуды. Все это формировало новые вкусы, новые представления, что, в свою очередь, было одним из основных условий при сложении у оседающего населения новой культуры.

Превращение зимовищ в постоянные поселения и занятие населения земледелием приводило вновь обращенных земледельцев к освоению самых совершенных для того времени орудий труда, самых эффективных злаковых культур, к разведению садов, виноградников, бахчей. Сочетание достаточно эффективного земледелия с отработанными веками навыками скотоводческого хозяйства позволяет говорить об очень высоком уровне экономического развития осевших степняков, объединенных па этой стадии уже в государственные образования (империи).

На этой экономической и политической базе стремительно вырастают в поселках ремесла: гончарное, кузнечное, ювелирное и др. Ремесленники создают новую материальную культуру, всегда в значительной степени синкретичную, поскольку она складывается из слияния прежней культуры воинов с культурой населения захваченной страны и под мощным воздействием всех соседних стран, с которыми новое полукочевое государство имело активные и разнообразные связи.

Таким образом, археологи во всей полноте изучают культуру только тех кочевников, которые практически уже не являются кочевниками, поскольку подавляющее большинство их полностью или частично перешло к оседлости и земледелию.

В то же время чисто кочевнические памятники (отдельные погребения, клады, могильники и остатки зимовищ) настолько малочисленны и так широко разбросаны по степям Евразии, что говорить об их этнической принадлежности, о сохранении устойчивых этнографических признаков не представляется возможным.

При исследовании памятников, оставленных кочевниками всех стадий развития (включая полуоседлый — оседлый), следует учитывать необычайную для земледельческих государств «нивелировку» синхронных древностей, находимых на отдаленных одна от другой территориях. Причины этого явления кроются, во-первых, в подвижности кочевого населения, в его способности быстро покрывать тысячекилометровые расстояния; во-вторых, в сравнительном единообразии быта; в-третьих, в традиционности приемов ведения войны, выработанных тысячелетиями; в-четвертых, в характерном для эпохи средневековья единстве языка на всей необъятной степной территории от Алтая до Дуная (в основном разные диалекты тюркского и иранского).

Единообразие древностей позволяет привлекать для их датировки самые отдаленные аналогии, что наряду с установлением относительных дат отдельных памятников или целых культур дает археологам, как правило, достаточно аргументированную хронологию.

Однако то же единство экономики, быта и культуры затрудняет разделение степных древностей по этническим группам, тем более что, как уже говорилось, исследуемые культуры являются обыкновенно культурами разноэтнических государств или союзов различных племен, находившихся на стадии перехода в государственные образования.

Итак, самая специфика кочевнических древностей, неравномерность их распределения в степях, различия в количестве доходящих до нас разновременных материалов не позволяют исследователям пользоваться одинаковой методикой при работе над их исторической интерпретацией. Естественно, что «государственные культуры» изучены много лучше, чем единичные памятники периодов сплошного кочевания.

Археологическим исследованием кочевнических древностей (сибирских и восточноевропейских) начали серьезно заниматься уже в первые --">