Салих Закиров - Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом (XIII–XIV вв.)

во внимание политических обстоятельств, ал-Умари объясняет поведение Берке лишь тем, что, будучи к этому времени уже мусульманином, он находился в союзе с багдадским халифом. По словам ал-Умари, разгневанный Берке не побоялся осудить поведение самого Великого хана, заявив Бату: «Мы возвели Менгу-хана, и чем он воздает нам за это? Тем, что отплачивает нам злом против наших друзей, нарушает наши договоры, презирает нашего клиента и домогается владений халифа, т. е. моего союзника, между которым и мною происходит переписка и существуют узы дружбы. В этом есть нечто гнусное»^[16].

Бату, в свое время подчинившийся приказанию Менгу-хана и выделивший в помощь Хулагу необходимое количество войск, теперь, после выступления Берке, в течение двух лет задерживал продвижение Хулагу, и поход в Иран смог осуществиться лишь после смерти Бату.

Первого января 1256 г. Хулагу со своим войском переправился через Аму-Дарью. Он начал военные действия в Иране с разгрома исмаилитов — взял сорок исмаилитских крепостей и среди них считавшуюся неприступной крепость Аламут, которую сравнял с землей. Расправившись с исмаилитами, Хулагу двинулся на Багдад, где правил халиф Мустасим (1242–1258)^[17]. К этому времени Багдадский халифат уже не был сильным государством ни в политическом, ни в военном отношении. Обладая огромными сокровищами, накопленными в течение ряда веков, халиф Мустасим не решался использовать их на увеличение своего войска и на приглашение опытных мамлюкских полководцев, получивших суровую закалку в борьбе с крестоносцами. 10 февраля 1258 г. Багдад пал. Несметные сокровища халифата попали в руки победителя.

На территории завоеванного Ирана Хулагу основал свое собственное государство. В 1261 г. преемник Менгу-хана хан Хубилай признал его правителем всех земель, завоеванных монголами в Иране, и пожаловал ему титул «ильхана».

Как уже было сказано, именно с момента возникновения этого нового монгольского государства вспыхнула вражда и началась борьба между Джучидами и Хулагуидами. Основные причины возникновения этой борьбы, продолжавшейся почти сто лет, часто оказываются скрытыми за очень многими второстепенными причинами, так как каждый историк и летописец, описывая ход событий, придерживался своих взглядов и выдвигал в качестве главной ту или иную причину, наиболее вескую, с его точки зрения.

Один из государственных деятелей того времени, секретарь египетского султана ал-Малик аз-Захир Рукн-ад-Дин Байбарса I, при котором впервые возникли дипломатические взаимоотношения с Берке, Ибн Абд аз-Захир, составил летопись современных ему событий. Материалы этой летописи представляют для нас особенную ценность, ибо автор имел доступ не только к важным документам, но и сам принимал непосредственное участие в политике.

Ибн Абд аз-Захир подчеркивает, например, религиозную сторону вопроса. Опытный дипломат, он по поручению своего султана написал письмо к Берке и, побуждая его к выступлению против Хулагу, подчеркивал, что для него «обязательна священная война с татарами (Хулагуидами)… Ислам не состоит только в одних словах; священная война есть одна из (главных) опор его»^[18]. Письмо это положило начало целой цепи подстрекательств против хулагуидского Ирана, которыми постоянно сопровождались дипломатические переговоры между Египтом и Золотой Ордой.

Целый ряд авторов объяснял возникновение вражды между Берке и Хулагу только экономическими причинами, т. е. присвоением Хулагу большей доли завоеванной добычи вопреки обычаю по ясе Чингис-хана. Обычай этот заключался в том, что все завоеванное «делилось на пять частей; [из них] две части [отдавались] Великому хану, две части — войску, а одна часть — дому Батыеву»^[19].

Современник описываемых событий, историк Джузджани, пишет, что Хулагу после захвата Багдада только «кое-что в виде подарка и доли отослал к Берке»^[20].

Ибн Касир сообщает, что Барке сам потребовал от Хулагу причитающуюся ему согласно закону добычу. Вопрос дележа усложнился еще тем, что Хулагу отвел для войск улуса Джучи, участвовавших в его походе, Тавриз и Мерагу, с которых этим войскам и надлежало получать свое содержание. Расположение этих земель в столь близком соседстве с Золотой Ордой давало Берке еще один повод для недовольства и притязаний. Хулагу не учел этого обстоятельства, которое впоследствии послужило дополнительным и довольно веским мотивом в --">