Руслан Валерьевич Дружинин - Дар (СИ)

посмотрим.

   Лучше молчать. Ничего не добьются и сами отстанут. В конце концов, сдался папе этот телефон... Или всё-таки сдался?..

  - А если я велю носить тебе телефон?

   Ну надо же, как ведьма его обработала!

  - Ты его, надеюсь, не выбросишь?

  - Нам с Тото не надо...

  - А? Повтори, Анни.

  - Мама говорила, что, если мы не хотим, то нам с Тото можно без телефона!

   Это было только моё, папино и Тото. Ведьмы как будто не стало с нами на одной кухне, хотя она была всего в полушаге. А папа глядел на меня, словно я одна здесь осталась.

  - Анни, но ведь я прошу тебя: ходи с телефоном. Крошка-Марианна, дай ручку...

   Рука у папы тёплая и шершавая, с большими часами. Моя рука у него в ладони как кукольная.

  - Мне неспокойно, когда ты ходишь без телефона. Пообещай, что ты будешь носить его, когда купим.

  - Может и буду носить...

  - Обещаешь?

  - Может и обещаю...

  - Может, или точно обещаешь?

  - А ты оленю голову сделаешь?

  - Какому оленю?

  - Вот этому! - радостно вывалил Тото на стойку оленя с колечком от газировки на шее.

  - Ему голову надо слепить. Рога вот, держи... - я выгребла веточки из кармана. С них насыпалось грязи. Ведьму перекоробило.

  - Слепи ему голову. Слепишь?

  - Тогда будешь носить телефон?

  - Может и буду...

  - Анни!

  - Ну ла-адно.

   Папа вздохнул, взял оленя и смёл ветки в горсть.

  - Хорошая шишка, - похвалила ведьма. - Только, бога ради, сходите, вымойте руки, пока вас понос не продрал.

  ***

   Бумажные стрижки Тото всегда залетают на мою половину. Раньше не так бесило, а сегодня видеть их не могу. У нас в комнате от картонных домиков и машинок не развернуться. Всё выстригает и склеивает. Город у него картонный. Ставни, двери, калитки в заборах - всё открывается, а внутри картонные люди живут. Только мусора - завались! Его страна у подоконника - Элония, а моя - Дельта, в ней живут куклы с пышными волосами из фломастерных тампонов. Сухих фломастеров у нас целый мешок! Новые ярко рисуют, но дня через два исписываются, особенно красный. Люблю красный! Из новой упаковки я всегда первым красный достаю. А куклы с красными волосами - королевский двор Дельты.

  - Тото, открой, - кидаю фломастер. Он ножницами вытягивает из трубочки пробку, вытаскивает тампон, и кидает обратно на койку; колпачок нам не нужен совсем. Я бы Тото вообще ни о чём не просила: сидит весь такой в своих белых носках...

  - Можно мне телефон оставить, Анни?

   Чует кошка, чьё мясо съела. Знает, что виноват, хочет подмазаться.

  - Зачем?

  - Мини показала, как работает. Я буду город снимать на камеру.

  - И кто будет смотреть?

  - Ты.

  - Я не буду.

  - Тогда... - он хотел сказать "Мини", но сказал "Папа".

  - Папа не будет смотреть. И оленя не слепит.

  - Слепит, - резал Тото картон ножницами.

  - Не слепит он ничего. Ведьма ему в уши надует, он и забудет. Уже, наверно, забыл.

  - Если не слепит, то и ты телефон не возьмёшь?

  - Я и так не возьму, - подцепляешь ногтями волокна в тампоне и тащишь наверх сколько надо, потом расправляешь - вот и куколка родилась! Волосы пушистые, длинные, яркие. Только пальцы после них тоже яркие и отмывать трудно. Но куколку можно садить за стол, если согнуть. Тото делает мебель, а посуда напёрсточная. За мебелью дельтовцы ездят к элонцам в гости на бумажных автобусах, или на концерт, или к их президенту. А со своей бумажной армией Тото пусть на своей

--">