(Allmark) - Дети - цветы жизни (СИ)

========== Утро ==========

Будильник – нежно-зелёный, матово сияющий шар с бусинами-глазками – возбуждённо подпрыгивал на столике, пища так, что мёртвого, пожалуй, поднял бы.

– Вольно, - улыбаюсь я, вдевая ноги в лохматые тапки. Комната, погружённая в мягкий утренний сумрак, кажется особенно уютной… Особенно уютной в будний день, когда надо вылезать из тёплой постели и отправляться туда, в зябкий росистый рассвет… Великолепный контраст.

Пока загружается сознание – умываюсь, расчёсываюсь, одеваюсь, тут сознание особо не требуется. Отдав на кухне команды чайнику и микроволновке – микроволновку надо будет выключить досрочно, а то перегреет, но меньшего режима у неё просто нет – иду в детскую. Будить.

– Реджин, вставай. В садик опоздаем.

Проснулся. Но глаз не открывает. Притворяется, что не слышит, спит крепко-крепко, аж сопит особенно старательно.

– Регина!

– Я Реджин!

– Раз уж ты проснулся – вставай, мне на работу, а тебе в садик.

– Не хочууу в садик, - ноет оно, злое на себя за то, что так глупо попалось.

– Оставлять тебя дома одного я пока с ума не сошёл. И вообще, привыкай.

Демонстративно трёт кулачком недовольные бордовые глазёнки. Куксится.

– Тебе меня совсем не жааалко! Я не выыыспался!

– Это ты не выспался? Интересно, с чего? Вроде не ты до часу ночи данные в Веду вносил… Хочешь сказать, мультики смотреть тяжелее?

Спасибо хоть, что игрушки с вечера прибрал… Вчера я у самого порога на паровозик наступил, паровозику-то ничего, а я хромал весь день.

– Давай я тоже в Веду…

– Только через мой труп, ладно?

На кухне требовательно верещит микроволновка, извещая, что готово. Перегрел… замечательно… Бегу вытаскивать, чтоб остывало. Возвращаюсь – это сокровище уже снова сопит на подушке, как будто так и было.

– Реджин!

Ноль реакции.

– Реджин, без сладкого оставлю.

– У-у…

Натягиваю на него колготки – он растопыривает пальцы и будто бы случайно суёт ногу не в ту штанину, с пуговицами на рубашонке тоже копошится намеренно долго, вынуждая меня опять одевать его самому. Саботажник.

– Ты же большой мальчик.

– Нет, маленький.

– Ну раз маленький – тот конструктор я тебе не куплю, он для больших мальчиков.

– Для конструктора я большой.

– Чтоб заправить сам постель – тоже большой? Ладно, ладно…

Пока я заправляю, стоит, подпирая спиной шкаф, и сосредоточенно проковыривает в кармашке дырку.

– Конфеты будут вываливаться – будешь знать.

– А? Чего?

– Реджин, я всё вижу.

Волоку его в ванную. Умываю. Честное слово, так просто быстрее. Усаживаю на бортик ванны и беру расчёску.

– Я сам расчешусь!

– Так я тебе и поверил!

– Ты больно расчёсываешься! У-у!

– Не хнычь, я вообще-то ещё не начал!

Вытягивает шею, чтобы полюбоваться на себя в зеркало.

– Правда, я красивый?

– Конечно, красивый.

– Самый красивый?

– Гм…

– И умный?

– Реджин, не вертись, сам же дёргаешься, а потом вопишь, что тебе больно.

– И неповторимый?

– Реджин, вот сейчас навернёшься… А в тазу бельё замоченное…

- Береги меня, - с важным видом заключает он, - где ещё такого найдёшь…

Чайник, конечно, остыл. Ругаюсь, даю снова команду на подогрев, это сокровище тем временем вяло-вяло ковыряет ложкой кашу.

– Дорогая сомнамбула, тебя с ложечки покормить?

– Сам ты ампула… парабола… как ты меня назвал?

Закидываю посуду в раковину – помою по возвращении, тут уж не до этого. Помогаю чуду вытащить ногу из тесного ботинка, куда он её усердно запихнул – во-первых, правую ногу в левый ботинок, во-вторых, ботинок вообще летний… Убеждаю, что шарф нисколько не кусучий, потому что это тот же шарф, что был вчера, и озвереть он за ночь не мог. Так, а мы всё собрали, что нужно?

– Повтори ещё раз, что велели принести для поделок?

– Цветной картон…

Ага, лежит.