Самат Айдосович Сейтимбетов - Три дня в Чакраквашино (СИ)

шаринган.

   Переглянувшись, Саске и ПакШарик бросились к лесу.

   Три часа спустя

   Из Леса Смерти, пошатываясь и зажимая рукой место в основании шеи, вышел Саске, прошел два шага и упал, уткнувшись лицом в траву. Выскочивший следом ПакШарик заметался, потом бросился в Деревню.

  -- Вставайте все! - гавкал он, проносясь по улицам.

  -- Радость-то какая! - выскочил на улицу Матроскин. - У нашего Биджу биджёнок родился!

   Вслед за ним в окно высунулась часть морды Корово-Осьминога, восьмихвостого биджу.

  -- Я теперь со своей Хачимуркой ни за что не расстанусь! - промурчал Матроскин, гладя биджу по морде.

  -- Беда! Нужно помочь дяде Саске! - бросился к нему ПакШарик.

   Полчаса спустя, на опушке Леса

  -- Ну, то, что ездовые собаки бывают, я слышал, - произнес Матроскин, глядя на сооруженную волокушу, на которую уложили тело дяди Саске. - Но чтобы ездовые Отшельники?

  -- Ничего, ничего, - подбодрил его ПакШарик, - в наше время даже ездовые Биджу встречаются!

   С этими словами он ловко забросил упряжь на биджу. Посмотрел на Саске: того знобило и лихорадило, по телу ползли черные пятна.

  -- Это точно Орычкин виноват! - гавкнул ПакШарик. - О, брось мне его шапку, сейчас от нее ничего не останется!

   Матроскин, пожав плечами, бросил, и всю дорогу до дома Кота, ПакШарик увлеченно терзал шапку Орычкина.

  -- Мда, - промурлыкал Матроскин, оценив результат, - через нее теперь только дохлых мышей отбрасывать.

   Затащив Саске в дом Кота -- Мудреца, они принялись лечить юного Учиха.

   Через какое-то время в дверь постучали. На пороге появился почтальон Орычкин с рулеткой в руках.

  -- Сейчас я вашего мальчика измерять буду! - заявил он, направляясь к лежащему на кровати Саске.

  -- Да мало ли на свете генинов? - промурлыкал Матроскин.

  -- Немало. Но вот шаринганы не за каждого дают!

   Обмерив Саске, он скрылся, да так стремительно, что никто ничего не успел сказать.

   Ночь со второго на третий день

  -- Это ты во всем виноват! - заявил ПакШарик, глядя на находящегося при смерти Саске.

   Учиха бился, хрипел и потел, по телу его блуждали черные кляксы.

  -- Это еще почему? - лениво поинтересовался Матроскин.

  -- Ну это ты же накачал его чакрой, - взмахнул лапами ПакШарик, - да еще хвастался, мол, вон какую хорошую чакру твой биджу дает, даже ирьенин не нужен!

  -- Но ведь и вправду не нужен!

  -- Нужен!

  -- Ну, это тебе нужен, а мне не нужен, - парировал Матроскин. - Я экономить буду.

   Третий день

  -- Наконец-то наш любимый дядя Саске очнулся! Теперь мы вдвое больше нукенинов заготовим! - с энтузиазмом в голосе провозгласил ПакШарик, подбрасывая к потолку дырявую шапку.

  -- Да погоди ты со своими нукенинами, - прокряхтел Саске, садясь в кровати. - Что это вообще было?

  -- Вот видите, до чего они вашего ребенка довели? - донесся голос Орычкина от входа. - Их надо мне отдать. Для опытов.

   Саске обернулся и побелел от ужаса. У входа, пошатываясь, стояли его родители, убитые Итачи еще лет семь назад. Причем у отца почему-то была густая борода и трубка во рту, словно у Третьего Хокаге, а мама формами могла поспорить с самой Цунаде.

  -- Этого не может быть, - пробормотал Саске, пытаясь отодвинуться.

  -- Может! Ку-ку-ку!! - зловеще хохоча, почтальон Орычкин начал надвигаться, протягивая руку. - Отдавайте мне награду! Отдавай мне свой шаринган!

   Испытывая запредельный ужас, Саске начал

--">