Эдуард Дроссель - Ужасная святочная история (СИ)

оленью упряжку, кряхтя вскарабкался в сани и полетел дальше. Следующий ребёнок из внушительного списка жил в точно таком же пригороде и в точно таком же домике. Наученный горьким опытом, Санта вначале заставил упряжку облететь вокруг дома, прежде, чем зависнуть над дымоходом. Крыша была пуста.

  Спустившись в гостиную, Санта, прежде, чем вылезти из камина, на всякий случай пропихнул перед собой мешок и прикрыл голову руками. Однако, никто на него не набросился и ничем не огрел.

  Санта торопливо разложил игрушки под ёлкой и присел, готовясь вернуться через дымоход на крышу. В этот момент позади него мелькнула тень и прижала к его шее электрошокер. Санта дёрнулся и провалился в небытие, а очнулся уже в гараже, крепко привязанным к стулу. Его рот был заткнут красным шариком из арсенала садо-мазо. Такие шарики застёгиваются ремешками на затылке и выплюнуть их невозможно.

  Гараж почему-то пустовал, обязательная для среднего класса машина отсутствовала. Скорее всего владелец дома на праздник уехал с семьёй куда-то в другое место. Зато присутствовали и внимательно разглядывали Санту четверо подростков: крепкая рослая девчонка с армейской стрижкой, маленькая худенькая анорексичка с тёмными кругами вокруг глаз, такой же худосочный и дёрганый паренёк с глазами навыкате и скромный тихоня-ботан в очках. Слабаки каждый по отдельности, вместе они сумели вырубить Санту, перетащить его в гараж и привязать к стулу.

  Под потолком гаража горела тусклая 40-ваттная лампочка. Короткостриженная девица потыкала в чёрного от смолы Санту мыском армейского ботинка.

  - Ты глянь-ка, чувиха по телефону не соврала! Урод и впрямь заявился на оленях!

  Дёрганый парень подскочил к Санте и ухватил его за бороду:

  - Что, мать твою, любишь издеваться над животными, а? Говори, мать твою, говори, любишь?

  Худосочная подруга подёргала его за рукав:

  - У него же рот заткнут, Рик, он не может говорить. Давайте поскорее со всем покончим, а то как бы нас не сцапали...

  Санте отчаянно захотелось прибегнуть к какому-нибудь спасительному волшебству, однако с шариком во рту волшебство почему-то не работало.

  - Никто нас не сцапает, Лина, а если попробует, то я, мать твою, точно кого-нибудь завалю, какого-нибудь наглого зажравшегося ублюдка, вытворяющего с животными что попало!

  Санта кажется начал догадываться, кто перед ним, и короткостриженная девица подтвердила его догадку:

  - Мы добровольные активисты, защитники животных. Меня зовут Пэм, вот это Лина, рядом с ней Рик, а там Билли. Скажи, дедок, оленья упряжка там, наверху, твоя? Кивни, если да.

  Олени были личной гордостью Санты и гордостью всей Лапландии. Ради одного-единственного праздника в году Санта холил и лелеял оленей все остальные месяцы. Поэтому он утвердительно кивнул.

  - То есть ты на самом деле приехал на оленях? - уточнила Пэм. - В санях, запряжённых оленями?

  Санта снова кивнул, стараясь, по возможности горделиво выпрямиться на стуле.

  - Даже не скрывает! - в ужасе охнула Лина. - Негодяй... Чудовище... Изверг...

  Рик порывисто бросился к ней и прижал плачущую девушку к себе.

  - Эй, ну ты чего, малыш? Скоро всё закончится и благородные животные вернутся на свободу. Мы сделаем это, малыш, сделаем вместе...

  Лина доверчиво прижалась к нему, не переставая плакать. Пэм смерила вывалянного в перьях Санту тяжёлым взглядом.

  - Дедуль, ты когда оленей в упряжку впрягал, ты ведь знал, что они ДИКИЕ? Дикие и свободные создания лапландской тундры. Киваешь? Знал? Так какого же, мать твою, хрена ты запряг их в сани? Как ты, мать твою, посмел? Кто тебе позволил? Как тебе вообще подобное изуверство в голову пришло? - Пэм постучала ему по шапке. - В твою ссохшуюся старческую башку... Кто тебе дал право распоряжаться свободой вольных созданий? Олени - не твоя собственность, грёбаный ты урод! Свобода и воля уже по определению не подразумевают никаких

--">