Юрий Сергеевич Аракчеев - Девчонки

Юрий Аракчеев ДЕВЧОНКИ

Утро. Мне — шестнадцать. Я иду на Москву-реку. Несколько дней назад я научился плавать и — радостный, бодрый от ощущения того, что умею еще что-то, — я иду купаться.

Солнце только-только взошло, и воздух чист и прохладен, как бывает лишь в самое раннее утро томительного жаркого летнего дня. Пересекаю шоссе, прохожу сквозь знаменитый Кунцевский парк с его вековыми деревьями и по крутому, с глинистыми обрывами, берегу спускаюсь к реке.

Недалеко от меня — две девчонки лет по четырнадцати. Они пришли, видимо, недавно: разделись и, тоненькие, стройные, нерешительно стоят у воды. Наконец, одна из них, в черном тугом купальнике, пробует пальцами ноги воду.

— Ой, как молоко! — говорит она.

И вот они уже, решившись, с визгом, с разбегу вспахивают реку, и брызги летят далеко, и несколько прохладных капель падает на меня.

А я все это время серьезно, сосредоточенно, делая вид, будто мне совершенно безразлично присутствие каких-то девчонок, раздеваюсь, поправляю плавки и мужественно, не дрогнув, вхожу в воду. Затем, вытянув перед собой руки, отталкиваюсь от дна и плыву на ту сторону — деловито, словно плаваю я давно.

Лишь на середине реки, когда и тот и другой берег непривычно и жутко далеки, а девчонок из-за волн я не вижу, — лишь в этот момент я чувствую стыдную неуверенность и думаю, что сейчас обязательно наглотаюсь воды или вот-вот сведет ногу… Но вот и берег близко — я пытаюсь встать на дно, но дна нет, тогда взбалтываю ногами еще несколько раз, и — вот она, победа!

Часто бьется сердце, но я счастлив — все-таки переплыл! — и оборачиваясь назад, я вижу две маленькие фигурки…

Но что это? Девчонки одеваются — значит, накупались и собираются домой, — и мне вдруг становится очень тоскливо, со страхом думаю, что надо ведь плыть обратно… Да, вот они оделись и, балансируя, карабкаются по обрыву.

— Эй, подождите! — хочется крикнуть им. — Посмотрите, как я поплыву назад! Видите, я научился плавать…

А они уже взобрались и потерялись среди вековых деревьев парка.

Я стою еще некоторое время — мне холодно, кожа покрывается зябкими пупырышками, — захожу в теплую воду, отталкиваюсь от дна. И мне по-настоящему страшно теперь: кажется, будто совсем не приближается берег, а я устал, и сейчас уж наверняка начнет сводить ногу…

Усталый, грустный, полный непонятной обиды, я вылезаю на берег и медленно бреду домой. И словно бы никакой радости нет от того, что впервые в жизни я переплыл большую реку.

--">