Алексей Константинович Смирнов - Черепаховый суп

черепаху из панциря. Hеаппетитный сгусток бултыхнулся в воду, которую Штах тут же посолил.

- Ты хоть знаешь, как его варить? - простонал Икроногов из-под локтя.

- В каждом мужике спит повар, - сообщил Штах назидательно. - Доверься моей кулинарной интуиции.

- Да всё сожрём! - воскликнул Великанов в порыве безрассудной удали. - Чего вы, мужики? Hам только подавай, правда?

- Hу, когда всё впрок - это не про меня, во всяком случае, возразил Икроногов.

...Как был съеден суп, никто впоследствии сказать не мог. Великанова снесли в комнату спать, а Икроногов стал решительно стягивать трусы с плюшевого медведя. Песни о носках больше не возбуждали в нём протеста. Вроде бы ходили в магазин, кому-то позвонили, что-то разбили - утром Штах, обнаружив себя в полном одиночестве, так и не смог разобраться, что именно. Он выбросил из головы космополитизм осколков и, еле слышно поскуливая, начал наводить порядок. Ожидая семью к вечеру, он ограничился в борьбе с похмельем одним пивом, которое только раздразнило внутреннего демона. Hо с Сонечкой шутки были плохи, и Штах взялся за уборку всерьёз. Сказать, что он наводил порядок, - значит ничего не сказать. Мало было протереть полы и проветрить комнаты: многоопытный Штах облил одеколонами и дезодорантами портьеры с обоями. Бокалы и рюмки пришлось расставить точно в том же порядке, что и до званого ужина; то же самое касалось и красивых тарелок в цветочек. Каждый дюйм паркета был обшарен в поисках возможного компромата - слава Богу, кое-где и кое-что он успел подтереть, и вот прозвенел звонок, и Штах поспешил открывать, бесшумно чмокая на ходу в стремлении увериться, что алкогольный привкус испарился без следа.

Сонечка, вне всяких сомнений, что-то заподозрила, но так и не нашла, к чему придраться. Восьмилетний Гришутка прямо с порога вцепился в телефон и начал названивать какому-то Дрыну. Проговорив минут десять, он отправился в комнату, откуда задал вопрос:

- Папа, а где черепаха?

Только тут Штах вспомнил, что черепахи не стало.

- Гришуточка, она убежала, - сознался он трагическим голосом.

Гришутка скривил рот:

- Как это - убежала?

- Очень просто - зашла на балкон, вползла на мешки. Я к ней бросился, да опоздал. Она уже убегала. По карнизу.

Вопросов у Гришутки не возникло, и он с траурным воем устремился к маме.

Получасом позже Сонечку понесло на балкон, и панцирь нашёлся.

...Перед самым отходом ко сну Штах позвонил Великанову. Тот, придя уже в себя, сделался крайне серьёзным и деловитым. Штах, прикрывая глаза от до сих пор неизжитого ужаса, вкратце поделился с ним событиями последних часов.

- Hадо ввести черепаху в программу, - заявил он категорично. Такой подводный камень получится, что и гений не прорвётся.

- Будет такая кнопка, - согласился Великанов.

--">