Александр Тарасович Гребёнкин - Танец на крыше

его. Шагнула к люку, ведущему вниз.

Подергала его – он, казалось, застыл намертво.

- Слушай, бродяга, что за шутки?!

Он увидел ее гневное лицо, которое в таком виде показалось ему еще более прекрасным.

- А я здесь при чем? – Димка подергал люк. - Не сам же я себя закрыл? Хотя, действительно, закрыто.

- Вот так новости. – Девушка подергала крышку и постучала кулачком. Димка повторил за нею, но гораздо громче. Тишина. Они оказались взаперти.

- Так это не твои дела? Признавайся! Нашел способ познакомиться…

- Да, клянусь, нет, - горячо сказал Дима. – И кому взбрело в голову закрыть люк?

Они барабанили, переругиваясь, обвиняя друг друга во всех смертных грехах еще минут двадцать. Димка даже ногой бил. Наконец, оба устали, уселись на ящики.

- Бесполезно! Я жилец этого дома. Стены у нас толстенные, а сейчас середина ночи, стучи-не-стучи, в век не достучишься. Кому то захотелось подшутить…

- Что же делать? - вопросительно уставилась на него девушка, поправляя завиток волос.

- Ждать утра, пока кто-то проснется.

- Вот уж! – она отвернулась, собрала вещи и поднялась на крышу.

Они сидели на краю, свесив ноги вниз, ощущая острый ободок желоба.

Подслеповато перемигивались звезды, нащупывая лучиками друг друга, словно делясь радостями и тревогами. Город спал, вздыхая, ворочаясь, грезя в темноте, хотя где-то вдалеке поблескивали желтые глаза непонятных огней, слышался сдавленный шум и ропот.

- Теперь мы пленники звезд и желтой луны, - сказала она наконец-то. – Видимо нам спать этой ночью не придется.

- А почему ты ночью на крыше танцуешь? – спросил он, внутренне опасаясь острого ответа. Но она сказала просто:

- Когда наступает полнолуние, начинают зазывать к себе звезды и луна. Я не могу уснуть, хожу, скучаю, во мне копится какая-то энергия, пульсирующая в эти часы, и вот я прихожу сюда и сливаюсь с космосом.

- Как ты сказала?

- Сливаюсь с космосом. Со всем, что окружает (Она вздохнула). Тебе этого не понять.

Она говорила с легкой досадой, не смотря на него, будто испытывая трудность оттого, что ему приходится объяснять сложные, но для нее давно элементарные вещи.

- Ну, короче, все, что окружает нас взаимосвязано теснейшим образом. Это аксиома. Нет ничего отдельного, все влияет на что-то, соприкасается с чем-то, само испытывает подобное влияние. Звезды, луна, деревья, трава, горы, реки, цветы, птицы, животные, люди, атмосфера – все взаимопроникает друг в друга, все связано. Отними что-то - разрушится, изменится…. Все мы испытываем Космоса и должны соприкасаться с ним. Мои танцы – разговор со звездами.

- Вот как.… Очень интересно!

- И давно ты наблюдаешь за мной?

Димка почувствовал, как покраснел в темноте.

- Недавно, – сказал он неправду, та как видел уже несколько ее танцев.

Шум в центре города перерос в движение. Замелькали огни. Голоса, смех, топот приближались. Воздух, и без того какой-то особенно чистый этой ночью, заметно посвежел. Звезды как будто становились крупнее, некоторые из них отделялись от небосвода и падали. Дима и девушка впервые наблюдали это зрелище и были поражены его красотой.

- Слушай, это же настоящий звездопад! – сказала она.

- Похоже на метеоритный дождь.

- Давай спустимся. По пожарной лестнице вниз. А то так до утра будем сидеть. Согласен? Как, кстати, тебя зовут?

- Дима. Дмитрий.

- А меня Кристой. Вот и познакомились.

Она впервые улыбнулась, смело протянула ему узкую ладошку.

- А Криста это кто?

- Кристина.

Они направились к пожарной лестнице.

Цепляясь за острые холодные металлические поручни, нащупывая ногами в темноте ступеньки, они постепенно спускались вниз, минуя спящие окна.

Криста спускалась первой, делая это ловчее, будто не в первый раз, Димка в этом отношении отставал и задыхался, чувствуя невыразимую досаду. Наконец они достигли тротуара. В окнах дома кое-где зажглись слабенькие огни. Видимо люди пробуждались от приятных волн музыки, долетавших с площади.

Криста вытерла ладоши платочком и подождала Димку,

--">