Юрий Александрович Хвалев - Персона

день фифти–фифти, — подумал он. — Но в первый — ни за что».

— Я подумаю… — сказал Роман Романович, но что имелось в виду, Нели так и не поняла.

Когда она ушла, Роман Романович, разложив перед собой шофёрские дела, принялся с явным пристрастием их изучать. Но после беглого просмотра оказалось, что три дела были похожи друг на друга, как три капли воды, словно их аккуратно переписали под копирку. Только лишь в графе «увлечения» имелись несущественные различия. Первые двое увлекались пивом, рыбалкой, футболом. У третьего значилось: пиво, рыбалка, гольф. К тому же у третьего в особой графе было подчеркнуто: упрям как осёл.

— Да–а–а, — выдохнул Роман Романович, хотел бы я взглянуть на этого упрямого гольфиста Рудольфа (так звали водителя).

И он взглянул. С фотографии на него смотрел и улыбался круглолицый молодой человек. Добавив к круглолицему другие два фото, Роман Романович, словно карты их тщательно перемешал, затем положил на стол лицом вниз и, переходя от одной фотографии к другой, принялся считать. Дойдя до «двенадцати» (любимое число) он упёрся большим пальцем в конечное фото, так делали в Древнем Риме, когда обреченному гладиатору указывали: казнить, нельзя помиловать. Осталось только взглянуть, кого он выбрал. И он взглянул. С фотографии на него по–прежнему смотрел и улыбался круглолицый, правда, в улыбке застыла злоба.

Роман Романович ещё раз утопил кнопку звонка и снова увидел озабоченную Нели.

— Вызовите вот этого шофёра, — показывая фото, попросил хозяин кабинета. — Как можно скорее.

Чиновник удивился исполнительности секретарши, потому что она без лишних слов быстро улетучилась, а на её месте неожиданно выросла фигура круглолицего молодого человека.

— Вы, собственно, что хотите? — спросил Роман Романович.

— Так вы же сами меня вызвали… — смутился вошедший. — Я ваш водитель. Зовут меня Рудольф.

Поразившись такой быстроте явления, Роман Романович с минуту молчал; поражение было настолько велико, что, казалось, на душе скребётся не одна кошка, а целая подворотня.

— А–а–а, — всё ещё находясь под впечатлением, протянул чиновник. — Я не успел подумать, а ты уже здесь. Мистика.

— Что вы сказали? — спросил Рудольф.

Роман Романович приподнялся и, наполнив лёгкие хорошей порцией кислорода, жестом показал на дверь. Осталось крикнуть: «Вон!». Но вошла секретарша, и чиновник выпустил пар.

— Вот, — положив на стол развернутый документ, сказала она. — Где галочка, нужно подписать.

Роман Романович принялся изучать документ, но вдруг увидел над своей галочкой уверенную подпись Руководителя. Кто–то решение принял, а он здесь для галочки.

«За такую закорючку много не дадут», — подумал чиновник.

Случайно заглянув в ящик стола, Роман Романович увидел тонкий конверт, который появился так же неожиданно, как появляются из пустого ящика фокусника разная пернатая живность. Водитель и секретарша смотрели заинтересованно, словно их ненадолго попросили побыть понятыми. Пауза стала следствием неопределенности.

«Брать или не брать, вот в чём вопрос», — думал Роман Романович.

За такую ничтожную суммы дадут лишь условный срок, а это значит нанести непоправимый урон биографии. Нет, чиновник решил не брать. Потом, кто знает? Может это проверка…

Вечером того же дня, сидя в персональном автомобиле, естественно, в ужасном настроении, сверля затылок своего шофёра скверным взглядом, Роман Романович ехал перекусить. Основной банкет на пятьдесят персон по случаю новой должности был назначен на субботу. А сегодня был лишь вторник.

Машина резко затормозила. Ударившись о переднее сиденье, Роман Романович перебил свой внутренний голос, который всю дорогу бубнил что–то нехорошее.

— Ты что?! — вскрикнул чиновник.

— Черный кот… — ответил Рудольф.

— Сворачивай…

И они свернули. Проехав ещё чуть–чуть, машина снова затормозила.

— Что опять черный кот?! — закричал чиновник.

— Да не один, — спокойно ответил водитель. — А целых два…

— Сворачивай…

И они ещё раз свернули. Чёрные коты сидели вдоль дороги, и стоило показаться автомобилю, бросались под колеса.

— Я слышал по радио в городе нашествие чёрных котов, — сказал Рудольф. — Они борются за свои права.

— Бред! — возмутился чиновник. — Это нереально.

Проехав ещё немного, машина снова затормозила.

— Что опять кот?! — растирая ушибленное место, взвыл --">