Стэн Барстоу - Сегодня и — завтра

самого сегодняшнего утра, когда пришло письмо.

— Вы хотели, чтобы никто не знал?

— В общем, да. По-моему, если ты прежде никогда не писал, все, что вышло из-под твоего пера, кажется очень личным. И тебе страшно это показать. Наверно, тут играет роль стремление пощадить себя.

— Но в данном случае роман, как видно, оказался достаточно удачным, и его приняли к публикации.

— Да. Должно быть, мне повезло.

— Я думаю, вы слишком скромны, мисс Хэттон. Ведь у издателей высокие требования.

— Я тоже так считаю, — сказала ее мать. — Мы все очень горды ею.

— Кстати, а как называется книга?

— «Сегодня и — завтра».

Репортер повторил за ней название и написал его буквами, резко выделявшимися среди стенографической записи в блокноте.

— А могли бы вы вкратце рассказать, о чем он, ваш роман?

Она ожидала этого вопроса и весь день, едва выпадала свободная минута, думала, как на него ответить, но ни к какому решению так и не пришла.

— Видите ли… это не очень легко.

— Я не прошу вас пересказывать сюжет. Но что это — любовный роман, приключенческий или что-то историческое?..

— Сюжет можно изложить в двух словах. Скорее всего это роман о любви. — Да, конечно, ее роман — о любви. И о наивном молодом существе. О потребности верить и о неизбежной беззащитности доверчивого существа перед лицом предательства.

— Значит, романтическая история?

— О нет. Под эту рубрику он не подходит.

Категоричность ее ответа подхлестнула его интерес.

— Вы хотите сказать, что ваша книга слишком откровенна?

— Я бы предпочла сказать, что она честная.

— Ну а герои? На каком фоне разворачивается действие?

— Моя героиня — девушка, впервые уехавшая из дому. Она учится в колледже.

— Как вы?

— Нет, не совсем.

— Значит, это не автобиографическая вещь?

— Нет. Послушайте, писатель ведь описывает ту обстановку и те условия жизни, которые хорошо знает, и дополняет это с помощью наблюдений и воображения.

— Понятно. Значит, вы не хотите, чтобы читатель отождествлял вас с вашей героиней.

— Надеюсь, что этого не произойдет. Если бы вы прочли книгу, я не сомневаюсь, что вы не задали бы мне этого вопроса.

— Вот как? А почему?

— Потому что девушка в моем романе делает аборт.

Вот сейчас она зашла уж слишком далеко, открыла гораздо больше, чем намеревалась. Она почувствовала на себе взгляд матери. Показалось ей или нет, что в нем промелькнула тревога?

И Рут быстро произнесла:

— Послушайте, я была бы вам признательна, если бы вы этого не упоминали. Вне контекста это звучит очень сенсационно.

— Нет, конечно, не буду, раз вы просите. — Репортер явно огорчился: он терял пикантную деталь, вокруг которой можно было построить очерк. — Но это слово вряд ли шокирует наших читателей.

— Да знаю я ваших читателей, — сказала Рут. — Среди них столько же пуристов, лицемеров, ханжей и просто невежественных людей, как и в любом другом месте, и я бы не хотела, чтобы обо мне или моей книге заранее составилось неправильное суждение из-за того, что вы упоминаете о столь волнующем моменте. У меня-то все оправдано контекстом, но, чтобы это понять, надо сначала прочесть книгу.

— По-моему, вы все-таки не правы. — Молодой человек нахмурился. — Хорошо поданная реклама только помогает продать книгу.

— Мне такая реклама не нужна.

— Конечно, нет, — вставила миссис Хэттон. — Нам ведь жить в этом городе.

— Несомненно. Но… — Рут казалось, что она слышит, как он договаривает: «Но не я же виноват в том, что ваша дочь написала книгу, о которой стесняется говорить».

И она решила положить конец интервью.

— Вы все выяснили, что вам нужно для статьи?

— Пожалуй, да. Может быть, еще несколько биографических сведений. Ваш отец — мистер Хэттон — зубной врач? Есть у вас братья или сестры?

— У Рут есть старшая сестра — она работает в фирме по продаже недвижимости, — сказала миссис Хэттон. — А моя старшая дочь замужем за офицером — он служит сейчас за границей.

— Так — заметано. Большое спасибо. — Молодой человек поднялся, чуть не опрокинув чашку с чаем, стоявшую у его локтя. — Извините, я совсем забыл про чай. — Он взял чашку и, видимо желая показать, что в самом деле хотел пить, так резко наклонил ее, что по его куртке побежали капли. До печенья, лежавшего на блюдце, он так и не дотронулся.

— Ваша статья появится в эту субботу? — спросила миссис Хэттон.

— Если --">