Деннис Лихэйн - Спасение животных

Только не в этих краях. Потряси дерево, вывалится Салливан. А сразу за ним – блок из шести банок пива.

– Знаю, и не мало.

Разговор зашел в тупик, а щенок в это время смотрел на Боба, дрожа еще сильнее девушки.

– Эй, – сказала она. – Ты живешь в этом приходе?

– В следующем. В приходе св. Терезы.

– Ходишь в церковь?

– Почти каждое воскресенье.

– То есть ты знаешь Отца Пита?

– Пит Риган, – сказал он. – Конечно.

Она достала мобильный телефон:

– Как тебя зовут?

– Боб, – ответил он. – Боб Сагиновски.

Боб ждал пока она, держа телефон у одного уха и заткнув пальцем второе, скрылась в темноте. Он уставился на щенка. А щенок смотрел на него с выражением: «Как я здесь очутился?». Боб дотронулся до его носика указательным пальцем. Щенок заморгал своими огромными глазами. На мгновение, Боб забыл все свои грехи.

– Надя, – сказала девушка, снова выходя к свету. – Заноси его сюда, Боб. Пит передает привет.

Они помыли щенка в Надиной раковине, насухо вытерли, и посадили на кухонный стол.

Надя была мелкой. Поперек её горла протягивался красный бугорчатый шрам, напоминающий улыбку пьяного клоуна из цирка. У нее было миниатюрное лунообразное лицо, осыпанное рубцами от оспы, и маленькие, похожие на кулон в форме сердца, глаза. Плечи её не просто переходили, а скорее распускались в руки. Локти напоминали сплющенные банки от пива. А её золотистое каре завивалось по обеим сторонам лица.

– Это не боксер, – её глаза скользнули по лицу Боба, перед тем как посадить щенка обратно на кухонный стол. – Это американский стаффордширский терьер.

Боб знал, что должен был что-то понять из её тона, но не знал, что именно, поэтому промолчал.

Когда безмолвие затянулась, она снова мельком взглянула на него:

– Питбуль.

– Это питбуль?

Она кивнула и протерла рану на голове щенка.

– Кто-то бил его кулаками, – сказала она. – Щенок, должно быть, потерял сознание от удара, а нападающий подумал, что тот мертв и выбросил его.

– Зачем? – спросил Боб.

Она посмотрела на него, глаза её округлились и расширились.

– Просто так, – Она пожала плечами и продолжила осматривать собаку. – Я раньше работала в службе спасения животных. Знаешь это место на улице Шомут? Я там была ветеринаром. А потом решила, что это не для меня. Эту породу… их так трудно…

– Что?

– Пристроить, – сказала она. – Очень трудно найти для них дом.

– Я мало знаю о собаках. У меня никогда не было собаки. Я живу один. Я просто проходил мимо этой бочки, – Боб почувствовал себя окруженным отчаянной нуждой объясниться, объяснить всю свою жизнь. – Просто я не… – Он услышал снаружи ветер, черный и сильный. По окнам стучал либо дождь, либо кусочки града.

Надя подняла левую заднюю лапу щенка; другие три лапы были бурыми, а эта – белой с пятнышками персикового цвета. Затем, она выронила лапу из рук, как будто та была заразной. Она вернулась к ране на голове, тщательно осматривая правое ухо, часть кончика которого отсутствовала. Боб заметил это только сейчас.

– Что ж, – сказала она, – жить будет. Тебе понадобится домик, еда и всякая всячина.

– Нет, – ответил Боб. – Ты не понимаешь.

Она подняла на него голову и бросила на него взгляд, которым дала понять, что всё прекрасно понимает.

– Я не могу. Я его только нашел. Я собирался отдать его обратно.

– Тому, кто его избил и оставил умирать?

– Нет, нет, типа, в учреждение.

– Это значит в службу спасения животных, – сказала она. – Они дадут хозяину семь дней на возвращение щенка, после чего они…

– Тому, кто его избил? Он получит второй шанс?

Она одарила его слегка хмурым взглядом и кивком головы:

– Если он его не заберет, – она подняла ухо щенка, всматриваясь внутрь, – тогда, скорее всего, этого мальца будут пристраивать в добрые руки. Но это трудно. Трудно найти для них дом. Питбули. В большинстве случаев... – Она посмотрела на Боба. – В большинстве случаев их усыпляют.

Боб почувствовал, как от нее накатилась волна печали, которая сразу же пристыдила его. Он не знал чем, но причинил боль. Он причинил боль всему миру. Он подвел эту девушку.

–

--">