Валерий Грузин - Гибель Киева

грузов. Старики донашивают советские кирзу и дерюгу. Иногда, правда, вспорхнёт стайка студентов, и пролетит, едва задевая крылом, эфирная волна очарования. Даже грубые от природы девичьи лица скрашиваются светом надежд. Ах, молодость, молодость! Ты уже сама по себе богатство.

«Хвост» пару раз прогулялся туда-сюда и, не обнаружив подходящей лавочки, топча траву с собачьими какашками, отошёл к чугунной ограде. Позицию парочка заняла правильную – в нескольких метрах за спиной Александра: в случае чего, догонят.

В конце аллейки возникает фигурка. Стройненькая. Головку несёт прямо, носик гордо вздёрнут. Вся, как струночка. Цок-цок-цок. И всматриваться не надо – на ней всё к месту и всё на месте. Соблазнительную женщину узнаёшь со спины. Цок-цок. Поразительно, даже бёдрами не водит и задом не виляет. И откуда такое чудо? Ведь Киев – это вам не Одесса. Хотя и здесь попадаются умопомрачительные смеси. Но редко. Очень редко. В основном – вчерашние крестьянки. Исключительно с роковым взглядом.

Цок-цок. Когда она поравнялась с лавочкой, Александр жгуче ощутил худосочность своего портмоне. И надо же, туфельку ставит на землю с носочка, будто из балетной школы вылетела. Впрочем, взгляда он удостоился. Так периферийным зрением отмечают необычный предмет в ряду обычных, скажем, покрашенный столбик среди неокрашенных. Взгляд этот Александра почему-то задел.

Ну что тут сказать? Видать, печать на его облике лежала. Нет, не багровый водяной знак, который и виден разве что против света, а мокрая, с жирными разводами фиолетовая печать на чистом листе стопроцентной белизны. Чего уж? С ног был сбит и никак не получалось подняться, так что и от помощи, наверное, отказываться не стал, хотя от природы был непомерно горд. Подсесть к нему кому-то такому, и призрел бы он вещий совет, и рискнул бы заговорить с незнакомцем. Но никто не подсел. Может, к лучшему. И не потому что трамвайные рельсы с улицы Воровского уже несколько лет как разобрали, а их следы закатали асфальтом и Аннушке негде было разлить постное масло.

Цок-цок-цок. Звук оборвался в конце аллейки. На том месте, где трамвай делал круг, где была остановка идущей на вокзал «двоечки». Конечная. Там трамвай дико скрипел тормозами и, вспарывая своей рогатой дугой небесный мешок, щедро осыпал асфальт снопом электрических искр. Сколько лет минуло, как сняли трамвай?

Александр прикрыл глаза, пытаясь связать тесёмки разных времён. Не связывались. Не получалось. И тут, в самое таинственное время киевских суток, когда в комнате уже темно, а за окном сине, когда дню уже не на что надеяться, и он, цепляясь последним коготком, как кот, ухватившийся за свисающую со стола чёрную бархатную скатерть, скользит и падает и уходит туда, откуда ещё никто не возвращался, вот в этот самый миг из клубящейся вечерней мглы выполз весёлый голубенький трамвайчик. С ажурными подножками и открытыми тамбурами, что довольно странно, ибо на втором и пятнадцатом маршрутах ходили длинные и тяжёлые чешские «татры» с комбинированной по диагонали покраской: верх – жёлтый, низ – красный. Скрип тормозов не прозвучал, а вот из-под рогатой дуги на тротуар щедро высыпался сноп электрических искр. Самая крупная из них, чуток не долетев до земли, круто изменив свой путь, поплыла по бульварчику. На неприличной высоте (ну вы знаете, какой). В направлении её движения для Александра не было тайны.

Вот так оно всё и началось…

Первая встреча с Цок-Цок

Желание сделаться богатым Александра посетило ещё до того, как искра оставила свой след. Не будем пускаться в рассуждения о том, почему одни добиваются богатства, а другие – нет. Дабы в этом убедиться, достаточно выглянуть в окно. Александру и выглядывать не нужно – богатеи окружали его самым бесстыдным образом. И ни в одном из них не находил он качеств, каковыми не обладал сам. Они не владели преимуществом. Скорее он уступал им. В чём? Да в главном…

Невесёлые думы прервало урчание мобильника.

– «Фуко» отменяется, – сообщал знакомый голос. – Там полный завал… При встрече расскажу. Но ты не расслабляйся: слазь с унитаза и цепляй свой «кис-кис»^[1]. Бар «У капуцинов» знаешь? Нет? На Красноармейской, рядом с костёлом, по той же стороне. Жду через час.

День рождения друга – святое. Так что, пора! Переодеться, взять подарок, вызвать такси. Времени достаточно. Хотя, стоп! Приводить к дому «хвост» никак нельзя. --">