Журнал «Реальность фантастики» - Реальность фантастики 2010 №10 (86)

почва бедная, климат неуютный. Зато — притяжение почти земное,
сутки и времена года привычные, и главное — редкие минералы и руда,
настолько ценные, что окупают все затраты.
Хорошее, важное дело, смелые люди, новая жизнь. Меня не было среди
них, но я понимаю. Я бы тоже так хотел.
А потом началось — строительство куполов, на котором погибла треть
мужчин колонии, отравления местным воздухом, паника, вся экспедиция
под угрозой.
И тут появляются моане, все в белом. Предлагают помощь — безвозмездно, в расчете на будущее сотрудничество и обмен опытом. Советуют, как
лучше возводить купола, и активно принимают участие в строительстве.
Сильные, всезнающие, красивые. Обалдеть, какие красивые, это даже я
вижу. А мужчин в колонии почти не осталось. Понимаете, да? Моане почти
как люди, и не только внешне.
И вот первые купола возведены, еще с десяток строится, в главном куполе — представительство моан, и ходят по Нью-Ньюарку эти ангелы небесные: высокие, худощавые, с темно-золотистой кожей и светлыми, почти
белыми волосами. И глаза синие-синие.
Как тут устоять? Тем более, когда вроде никто и не против.
Даже мама… Но вот про это я не могу думать, совсем не могу. Потому
что мама любила папу, я знаю. Она мне показывала старые фотографии,
рассказывала о нем, и что-то было у нее в глазах, такое… Нет, не могу.
6



НАИНА КИЕВНА ГОРЫНЫЧ

МОАН: АПОКРИФЫ

Отец Авеля часто заходил к нам — пока мама была еще здесь. Такой
же, как они все — красивый и холодный. Как Авель. Вежливые разговоры
и скучающий взгляд.
Моане к тому времени успешно наладили с нами сотрудничество —
технологии, карты месторождений, многое другое. Он приносил деньги,
и мама их брала, вот что меня бесило больше всего. Мне было лет тринадцать, Авелю — одиннадцать, и этот моанин был его отцом, значит,
вроде как все правильно… Но одновременно было в этом что-то ужасное
и дикое, как если бы мы предавали папу. Я не понимал, почему. Но уже
тогда решил, что буду обеспечивать маму сам, как только смогу.
Если бы он ее вправду любил — это было бы совсем другое. Но так…
В общем, после колледжа я пошел работать, хотя мама уговаривала меня
лететь на Землю и поступать в университет. Я отказался. Мне хотелось
одного — однажды, когда отец Авеля заявится к нам, бросить ему в лицо,
что нам подачки не нужны, и захлопнуть перед ним дверь. Раз и навсегда.
Не понадобилось. Когда мы с Авелем подросли, его отец перестал у нас
появляться; наверное, виделся с сыном где-то еще.
А мама… Она вроде бы и внимания не обратила. И за это я тоже ненавидел его. Их обоих.
Потом мама улетела, и стало почти сносно, я почти забыл, как меня
бесит сводный братец. Пока Сидни вчера вечером не обмолвилась — глядя
куда-то в сторону, вроде как о чем-то неважном:
— Каин, — сказала Сидни, оттопырив нижнюю губу и покачивая бокал
с «Маргаритой», — ты меня с братом не познакомишь? Он ведь индиго, да?
И я, честно говоря, чуть шейкер об стойку не долбанул.
«Дети индиго», вы понимаете. Избранные, счастливчики, взявшие лучшее и от людей, и от моан. Им не нужны фильтры, чтобы покидать купол
— их легкие приспособлены и к нашему воздуху, и к атмосфере Моана.
Внешне они почти неотличимы от людей, только глаза у всех — от светлоголубых, почти прозрачных, до темно-синих, как у отцов. И такие же смазливые морды.
Полукровки умные, талантливые — и пустые внутри. Никакие. Самой
старшей девчонке-индиго сейчас семнадцать. Я видел ее мельком, она
как-то приходила к Авелю. Красивая, глаз не отвести: рыжая, голубоглазая.
Волосы у них всегда такого же цвета, как у матери.
И вот я на нее смотрел, любовался, как на картинку — и ничего
не чувствовал.
Потому что ей плевать на меня. И на сотню других остолопов, которые
при виде её роняют слюни.
Ей и на Авеля, кстати, плевать, как и ему на нее.
Такую разве можно любить?
Сидни совсем другая. Может, она не красавица, и даже чуть полновата, и глаза у нее серые, а не синие, и волосы короткие, черные и торчат


7

НАИНА КИЕВНА ГОРЫНЫЧ

МОАН: АПОКРИФЫ

в разные стороны — но она настоящая, живая. Я раньше об этом
не задумывался, и вообще о Сидни особо не думал. Просто она как-то
заглянула в бар, когда я был на смене, и заказала коктейль. Наше заведение — чуть ли не единственное в Городе-под-куполами, где готовят
настоящие земные коктейли: Курт на Земле был барменом, теперь вот
учит меня и еще парочку --">