Журнал «Реальность фантастики» - Реальность фантастики 2008 №10-11

более благоприятные сны. Отправляйся же в курию
Помпея и объяви отцам!сенаторам: диктатор велел готовить носилки и
скоро прибудет!
Альбин кивнул — как лбом гвоздь вколотил. Скрипнул мраморной шеей,
образцово выполнил «кругом» и звонким военным шагом, нисколько не пу!
таясь в складках тоги, вышествовал из атриума.
Я невольно пересчитал колонны — показалось, что по дому промарширо!
вала одна из них. Потом откинулся на спинку катедры и занялся мыслью,
не дававшей покоя все сегодняшнее утро.
В действительности этой ночью дражайшей моей супруге Кальпурнии, да
продлит Юпитер ее дни, пригрезилось, будто я подарил ей ожерелье крупного
британского жемчуга. О чем она, проснувшись, с предвкушением и сообщила.
А вот мне действительно явился Сон.
Я в императорском палудаменте взмываю над самыми высокими облака!
ми. Полы плаща несут меня ввысь, как чудесные красные крылья. И когда
облака сжимаются в белый кулачок, игриво грозящий мне снизу, из небес!
ной тверди вдруг высовывается рука — в полторы моих. Она словно зовет к
рукопожатию, и я радостно касаюсь ее ладонью. Твердь колышется, словно
потревоженная ветром гладь реки, сквозь рябь проглядывает снежнобрадое
лицо, и я узнаю Громовержца...
И просыпаюсь.
О, боги, неужели это… знак? Гарантия, что сегодня в Сенате все срабо6
тает?
И, словно в насмешку, в голове вновь, в четвертый или в пятый раз за ут!
ро, заворочалось острое, скрипучее, ржавое. Нахлынул вчерашний вечер —
глупый, бессмысленный, а под конец еще и тошнотный…
9

АНТОН ЕГАНОВ

АЛЕКСАНДРОВА ПЕЧАТЬ

…Перед глазами — триклиний Лепида, тесный от скопища гостей.
Я чаша за чашей вливаю в себя терпкое фалернское вино. Оно застилает
глаза, стискивает язык, вяжет мысли, но я вливаю, вливаю, вливаю…Потом,
обняв статную гречанку Лаиду, губами застывающего гипса вдохновенно
плету о смерти, быстрой и внезапной. А Лепид, раскинувшись рядом на
пол!стибадия, мычит по!коровьи, как у него в тускуланском поместье роди!
лась однажды телка с двумя хвостами, и маленькие его лепидики таскали ее
одновременно за оба, пока не оторвали…
До вчерашнего вечера я ни разу не бывал пьян.
Даже Катон, заклятый мой враг, однажды признал: «Цезарь первый, кто
взялся за государственный переворот трезвым». Но вчера, в день накануне
мартовских ид 709 года от основания Рима, мне впервые в жизни нестерпи!
мо захотелось глушить фалернское чашами.
Глушить, пока в дурманящей стремнине не захлебнется страх…
Я зачерпнул из имплювия дождевой воды и стал жадно глотать. Потом
смочил край туники и примостил на лоб. Ржавое чудище в голове несколь!
ко угомонилось, в атриуме посветлело и стало легче дышать, и лишь тон!
чайшая истома не отпускала…
Хорошо, если это просто похмелье. А вдруг… она? Та, неотвратимая и
беспощадная, которая является, когда ей вздумается, чаще — в важнейшие,
решающие дни. Та, которую зовут черной немочью, приткой, Священной
Болезнью или же просто падучей…
Неужели она явится и сегодня, чтобы разорвать с таким трудом и
тщанием выплетенную сеть? Неужели… как тогда, при Тапсе, когда чер!
ные всадники Юбы катились на нас лавиной, а я в беспамятстве метал!
ся в преторской палатке, изо всех сил пытаясь расколотить затылок о
земляной пол? И хорошо еще, что уловил едкое ее дыхание вовремя и
успел убраться. Уплестись в полубреду долой с растерянных солдатских
глаз. Иначе не видать бы тем глазам победы, как мне — волос на лысой
моей голове…
Какой изощренный позор — армия выиграла битву, пока полководец за!
катывал глаза и пускал слюни, да еще и наделал под себя! К счастью, никто
из тех, кто это видел, до сих пор не проговорился.
К их счастью…
Влажная примочка отогнала, наконец!то, истому прочь. Я встал, вызвал
управляющего и велел готовить носилки. Потом пересек атриум и прибли!
зился к алтарю, от которого с интересом взирал на меня могучий бронзо!
вый Громовержец. Он всегда и на все взирал с интересом — таким уж изва!
ял его грек Леонид из Коринфа.
Мы долго глядели друг на друга — бронзовый взгляд против живого, бог
против человека, глаза в глаза. Потом я взял его за руку, которую он навеч!
но перед собой выставил, и стиснул холодную ладонь.
В точности как во Сне.
10

АНТОН ЕГАНОВ

АЛЕКСАНДРОВА ПЕЧАТЬ

Эпистола V
…Именуется это явление, любезный ученик мой Квинт Геллий, «Фебо6
вым факелом», и --">