Эдвард Уитмор - Нильские тени

подозреваемых в заражении солдат, и иных подобных вредителей.

В одном из списков встретилось имя армянина, или такое же. Факт этот был должным образом передан в специальный отдел, где имя армянина дополнительно сверили с особым списком имён, обозначенных цветовым кодом. Совпадение имён под пурпурным кодом потребовало немедленной передачи информации в военную разведку.

В разведке значимость имени определили точнее, найдя его в списке, известном как «Пурпурная семёрка». О том, что засветилось имя из этого списка, следовало наискорейшим образом сообщить всем британским разведчикам в Леванте.

На рассвете офицер-курьер расписался за пакет и забрался в коляску мощного мотоцикла, с вооружённым до зубов сержантом за рулём. Мотоцикл протарахтел через половину Каира, и пакет попал в недра серого здания, вмещавшего гражданский институт ирригационных работ, находившийся под прямым контролем британского главнокомандующего ближневосточными силами, по-видимому, из-за стратегической ценности воды. На самом деле институт являлся прикрытием для штаб-квартиры отдела секретной британской разведки, в просторечии именуемого специалистами «жуки-плавунцы».

В полдень того же дня желтоватый негр с плохой печенью и рыжими зубами — каирский сутенёр, торговец и, по совместительству, британский агент — шагал с чемоданчиком по набережной Нила, приветствуя всех, кто мог бы нуждаться в услугах особого рода, отвратной улыбочкой.

Выбранное им для посиделок кафе случайно оказалось всего в нескольких шагах от бара, что накануне был повреждён гранатой.

Сутенёр аккуратно опустил опухшую печень под стол и попросил бокал дешёвого арабского коньяка. Потёр глаза и обратил внимание на соседний столик, за которым пострадавший от гранаты владелец взорванного бара — араб, размахивая руками, в сотый раз пересказывал события прошлой ночи. Он делал это с самого рассвета, обращаясь ко всем свободным ушам, а особенно — к тем развесистым, что ставили выпивку в обмен на его рассказ, на чистую правду о войне и мире.

* * *

Араб сражался со спиртным, словно борясь за независимость Египта. И к настоящему времени сильно проигрывал. Как и многие соотечественники, он смотрел на англичан как на угнетателей и готов был приветствовать в Каире немцев — как освободителей. Араба несло:

— На самом деле именно из-за моего хорошо известного патриотизма, — вещал он, — трусливые британцы послали элитный взвод замаскированных коммандос, чтобы напасть на бар под покровом темноты. Но я отважно отбил атаку. И как пить дать, когда непобедимые немецкие «панцеры» войдут в город, получу медаль от самого Роммеля. — К выходным, — он изрёк, и глаза его сверкнули от полуденного прилива джина в венах, — К выходным, согласно секретной информации, я посвящён. Не стоит хвастаться, — продолжал он, — но и скрывать правду больше нет необходимости. Не теперь, после того как британцы показали как сильно они боятся меня, напав на бар ночью целым полком с самым лучшим противотанковым оружием. — Он понизил голос и принял позу революционера в подполье. — Потрясающие победы нацистов и большие личные жертвы, которыми выстлан путь, — отметил он, — заслуживают глубочайшего уважения. Единственная правда? — прошептал он, — Вся правда в том, что Роммель больше не пишет мне через посредников. Теперь, когда он просит моего совета, то делает это собственной рукой, на гербовой бумаге.

Вздохи и проницательные кивки прошли по внимательной аудитории. В этот момент его безработных в основном слушателей было не узнать — мужчины с решительными взглядами, да и только.

От соседнего стола к «революционеру» наклонился желтоватый негр.

— Как у него с арабским языком? — прошептал он.

— У кого?

— У Роммеля.

— Превосходно, конечно же. Немцы не так глупы, как британцы.

— Я никогда не сомневался в немцах. Но уже в следующие выходные? Роммель скоро будет здесь?

— Он сам мне так сказал.

Негр вдруг поморщился. Он опустил пальцы на правую часть живота и попытался поддержать свою печень.

— Тогда у меня неприятности, — прошептал он, — Немцы пьют пиво, строго и исключительно пиво.

— ?

— Я много лет держал стакан только в левой руке. Думал, это принесет мне удачу, но всё бесполезно.

— Твоя печень? — прошептал араб.

Желтоватый негр кивнул и потянулся к чемодану, приоткрыв его настолько, что --">