Полупонтоны подносили на руках. Местность-то заболоченная: кочки да трясина. Застревали сапоги, надо было вытягивать их. Одну ногу вытащишь, вторую засасывает. Задерживаться на одном месте никак нельзя. Значит, никаких тебе перекуров. Знай двигайся. Причем под пулями. Потому что неприятель обстрела не прекращал.

И все же за ночь собрали четыре понтона. Особенно старалась группа старшины Беляева. Народ там подобрался такой, что не слышно и не видно его было. Другие переговаривались, сочувствовали друг другу. Эти молчали, но дело делали. И всех обогнали.

Сегаль оказался большим специалистом — руководил работами целого взвода.

Четыре понтона собрал и ввел в линию расчет Дуканина. Когда один из них пробил осколок вражеского снаряда и в пробоину хлынула вода, Саша Дуканин полез в реку заделывать брешь. Коченеющими пальцами впихивал он в дыру лоскуты от шинели. Вода продолжала сочиться, однако бессильна была затопить понтон.

А на берегу Одера четвертый батальон сооружал эстакаду. Саперы под вражеским огнем забивали сваи, укрепляли опорные балки, ложили настил. Комсомольцы равнялись на коммунистов Лыпко и Бабарина, брали с них пример.

Когда третий батальон подвел к эстакаде понтонный мост, дружно началась переправа. Двинулись вперед дивизии генералов Эрастова и Алексеева.

Штурмовиков горячо благодарили. Верховный Главнокомандующий не забывал отмечать в своих приказах комсомольскую бригаду. Многим вручены были правительственные награды. Получили по ордену Красной Звезды Саша Бабарин и Федя Лыпко.

Во время переправы, которой руководили Панкратов, Евтушенко, Ярченко, Шуклин и Степанов, прибыл командующий армией. Посмотрел на Одер, пересеченный понтонами, и поинтересовался у офицеров комсомольской бригады:

— Как настроение ваших ребят?

— Самое боевое! — ответил за всех Панкратов. — Они спрашивают, почему бы нам не подняться выше по течению? Там и Одер у́же и Берлин ближе…

— Понимаю их. Но, к сожалению, должен огорчить: столицу Германии будут брать другие. А нам приказано отрезать приморскую группу врага. Тоже чрезвычайно важно для завершения Берлинской операции. Разве не так?

— Так, конечно…

— Передайте, пожалуйста, личному составу Первой штурмовой мою сердечную благодарность и наилучшие пожелания.

Утром на щите, воткнутом в берег, большими буквами было написано: «Слава героям-саперам, обеспечивающим форсирование реки Одер!» Ребята ходили, как именинники.

Преодолев оба рукава Одера, 65-я армия двинулась на северо-запад. Значительные силы гитлеровского вермахта были прижаты к морю и безоговорочно капитулировали.

Буйной зеленью покрылись сады. Ветки обрастали новыми побегами, и поднималось в лугах разнотравье. Кончался апрель. А с ним и пути-дороги фронтовые. Скоро взовьется над рейхстагом Победное Знамя, ударят праздничные залпы. И разъедутся по домам ребята комсомольской бригады, те, которым от восемнадцати до двадцати двух. Они только жить начали, а уже война позади.

Перешагнули через юность.

--">