Эдмон Франсуа Валантен Абу - Король гор. Человек со сломанным ухом

отношению к этому немногочисленному народу, который своей бедностью, прилежанием и целеустремленностью всегда напоминал мне обитателей Латинского квартала. А еще я доволен тем, что прирастает территория этой страны, я радуюсь результатам прогресса, которые сближают Грецию с другими нациями, и аплодирую ее зарождающемуся величию, хоть оно и вынуждает меня признать ничтожность моих лукавых опусов начинающего литератора и одновременно отправляет в небытие все причудливые колоритные стороны греческой жизни, которые я отметил в этой книжице.

Они²,11 июля 1883 г.

Глава I

ГОСПОДИН ГЕРМАН ШУЛЬЦ

Третьего июля сего года около шести часов утра я поливал свои петуньи, пребывая в самом благостном настроении. Неожиданно в мой садик зашел высокий молодой человек, светловолосый и безбородый. На голову его была нахлобучена фуражка немецкого образца, на носу красовались золотые очки, а на тощем теле уныло болталось широченное пальто, сшитое из ластика³ и напоминавшее парус, повисший на мачте в безветренную погоду. Перчатки на его руках отсутствовали, а ботинки из некрашеной кожи покоились на чрезвычайно мощных и широких подошвах, из-за чего казалось, что каждая

нога молодого человека окружена своим собственным маленьким тротуаром. Из бокового кармана пальто, нашитого в области сердца, рельефно выпирал контур большой фарфоровой трубки. Мне и в голову не пришло спрашивать у незнакомца, учился ли он в каком-нибудь немецком университете. Я просто поставил на землю свою лейку и приветствовал его вежливым «гутен морген». В ответ посетитель заговорил по-французски, правда с чудовищным акцентом.

— Сударь, — обратился он ко мне, — меня зовут Герман Шульц. Я недавно вернулся из Греции и в течение всего путешествия не расставался с вашей книгой¹.

Такое вступление наполнило мое сердце радостным чувством. Мне показалось, что голос иностранца звучит мелодичнее музыки Моцарта, и я устремил на его золотые очки взгляд, исполненный глубокой признательности. Дорогой читатель, друг мой, ты и представить себе не можешь, как сильно мы любим тех, кто сумел продраться сквозь страницы написанных нами талмудов. Лично я хотел бы разбогатеть только для того, чтобы стать постоянным источником доходов для тех, кто прочитал мои творения.

Я схватил за руку этого великолепного молодого человека. Я усадил его на лучшую скамейку в своем саду, коих у меня всего две. Оказалось, что он ботаник и был командирован в Грецию Ботаническим садом города Гамбурга. В Греции он собирал гербарий и одновременно старательно изучал эту страну, главным образом ее животных и людей. Его наивные описания и наблюдения, весьма поверхностные, но справедливые, напомнили мне

Имеется в виду опубликованная в августе 1854 г. книга Эдмона Абу «Современная Греция» (La Grece contemporaine), содержащая довольно едкую сатиру на нравы, царившие в стране в середине XIX в.

манеру, в которой составлены труды папаши Геродота. Изъяснялся он тяжеловесно, но его простодушие и искренность сразу внушили мне доверие. Каждое слово он произносил тоном человека, абсолютно убежденного в своей правоте. Гость сообщил мне последние новости если не обо всем городе, именуемом Афины, то по крайней мере о главных персонажах моей книги. В ходе беседы он высказал несколько мыслей общего порядка, которые показались мне весьма здравыми, тем более что раньше я и сам их высказывал. Наша беседа длилась не более часа, но по ее завершении мы стали самыми близкими друзьями.

Я не знаю, кто из нас первым заговорил о разбойниках. Люди, объездившие всю Италию, обычно говорят о живописи. Посетившие Англию рассказывают о промышленности. У каждой страны есть свои особенности.

— Дорогой мой, — спросил я у бесценного незнакомца, — попадались ли вам разбойники? Правду ли говорят, что в Греции --">