Александр Владимирович Гуров - Ученик некроманта. Игры Проклятых

собой станет для раба властью над миром.

Видящая замолчала. Некромант на мгновение задумался. Поняв, что с такими условиями ему не видать власти, рванулся вперед и, на ходу обнажив сталь клинка, вонзил его в горло Видящей.

— Я исполню пророчество, сколь бы сумашедше оно ни звучало… — прошипел он сквозь сомкнутые зубы и вынул клинок из горла жертвы. — Или найду другую Видящую — выдавлю из нее другое прорицание…

Глава 1. Полумертвый

Кто пришел сюда, в страну коней…

Рыба плывущая…

Птица поющая…

Он погиб коварной смертью.

Эггьюмская надпись

Серпантином вилась неторная тропа, скрытая от людских глаз холмами и предгорьями. С обеих сторон ее обступили кустарники с красными, словно кровь, шипами. Жалящий ветер играл с пылью, поднимал ее, закручивая вихрем.

Прикрывая глаза руками, безлюдной тропой брел человек. Капюшон скрыл лицо, серый плащ поглотил худощавое тело. За безликими одеяниями скрылся пятнадцатилетний мальчик, который боялся собственной внешности, как огня…

Близились сумерки. Темнело по-осеннему быстро.

Повинуясь уходящим закатным лучам, путник ускорил шаг. Время не ждало.

Вскоре за холмом показалась небольшая деревня. Из старых ветхих дымоходов неуверенно валили бледные клубы дыма. Сквозь ставни просачивался мерцающий свет, слабо освещая пустынные лабиринты улочек.

Путник вошел в деревню. Почуяв незнакомца, со всех дворов в один голос залаяли собаки, но хозяева не решались выходить из домов и успокаивать живность: все понимали, кто к ним пожаловал, и уже знали, у какого дома остановится незваный гость.

Среди ясного неба неистово громыхнуло. Облака быстрыми тенями скрыли закатное солнце, поглотили свет. Угрюмо опустили черные кудрявые брови боги грома и молний — сковали небо непроглядными тучами. Дождь роем жалящих капель низвергся с небес, и ветер, заглушив песнь дождя, взревел неистовым воем, забарабанил каплями в закрытые ставни.

Странник неуверенно прошел через поселение. Вышел к почерневшим от сажи и копоти развалинам.

Выгадав время, из ближнего дома выскочил мальчик, который до сих пор не верил маминым сказкам об оживших мертвецах. Его любопытные глазки с воодушевлением изучали серую фигуру, надеясь распознать в незнакомце повелителя мертвых. Следом за сыном, вооружившись вилами, выбежал испуганный отец. Безликим силуэтом за спиной мужа возникла женщина, за уши потащила непослушное чадо домой. А сорванец, едва заметно сопротивляясь, бросал на странника косые взгляды:

— Маловат для некроманта! — резюмировал озорной голосок.

Путник обернулся. Последние отсветы уходящего солнца бликами отразились на костяной руке, порыв колючего ветра сорвал с лица капюшон. Пришлый не был человеком. Нет, когда-то был, но сейчас лишь наполовину. Левая часть лица была людской, на правой же не было ни кожи, ни плоти — темная магия прогрызла ее до белесого черепа. Но в этом монстре еще теплилась жизнь, слабое сердце билось, разнося кровь по уцелевшим жилам.

Непослушный ребенок в одно мгновение внял родителям, тихо, словно полевая мышь, юркнул в теплый и надежный дом. С этого дня он не усомнится в правдивости родительских слов.

Взрослые задержались лишь на секунду. Обменявшись немыми взглядами, поспешили вслед за сыном. Сегодня они зададут неслуху немалую трепку: выместят на нем злобу и страх. …Некромант перевел взор на развалины, оставшиеся от отчего дома.

Небо оплакивало прошлое мириадами мелких капель, оживляя в памяти разъяренный пожар: огонь, который окутывал спящих, дым, который стелился удушливым облаком у ног, крики отца и вопли матери, — ошибку судьбы и людскую беспомощность. В глазах отразилось пламя, но даже оно не смогло сжечь скрытые каплями дождя слезы.

— Это они виновны… — Оголенная костяшка челюсти уродски шевелилась, выталкивая сквозь безгубый рот плаксивые слова. Уцелевшие при пожаре глаза ненавидяще смотрели на пепелище, оплакивая прошлое и презирая настоящее. Он — некромант, мертвец, и ненавидит живых, а живые ненавидят его. Так заведено в этой стране, так должно быть! Но все обстояло иначе… Мальчик не был мертв, и он любил жизнь, любил живых, наплевав на правила, наплевав на людское презрение.

— Они виновны… — с ненавистью к себе подобным прошептал полуживой некромант — ошибка даже для темной магии.

Ладони против воли --">