Анетта Андреевна Политова - Ведьме верить нельзя

умрете!

— Шарлатанка! — бросив эту обидную фразу, маг резко развернулся и скрылся в ночи.

Но деньги-то оставил!

Деньги, деньги, деньги!

Плевать я на этого дурака хотела пять раз! Схватила увесистый мешочек и прижала к груди.

Но всё же…

Еще несколько минут после его ухода стояла, приходила в себя от услышанного.

Я не обиделась, нет… Чему тут обижаться?

На самом деле, так вышло, что дар ясновидения у меня все это время никак о себе не заявлял, что собственно мне не мешало обманывать своих клиентов, гадая им на картах и предсказывая будущее.

Но сейчас…

Я же видела, что случится! И мне впервые не поверили! Не понимаю я людей… Несешь им чушь, они сидят и все проглатывают за милую душу, а решаешь быть честной — не верят. Увы, люди любят слушать именно то, что хотят услышать, а плохие новости еще никого не радовали.

Вдох-выдох, забываем сегодняшнего последнего клиента и живем дальше, словно его и не было.

Что мне с ним детей крестить, что ли? Своих проблем хватает.

От парика жутко чесалась голова, весь вечер только и мечтала о том, как поскорее бы от него избавиться. Но так уж повелось, гадалка хоть и потомственная не внушает доверия, если молода. Думают, мало опыта. Поскольку мне вообще нельзя допускать и толики сомнения у клиентов в своем профессионализме, приходится искусственно старить себя, наряжаясь в старомодное барахло, напяливая парик с седыми прядями и тщательно нанося соответствующий грим. Еще это проклятая линза, которая делала один мой глаз белого цвета — очень впечатляло посетителей, но создавала при этом ощущение инородного тела — достала. Если видя меня, могут ещё остаться кое-какие сомнения, но стоит посмотреть в эти необычные глаза — все до одного верят безоговорочно.

Так и живем… Не жалуемся.

* * *

И вот, я уже иду походкой от бедра в узких темно-синих брючках, туфельках на высоком каблуке и с замысловатой шляпкой — моей гордостью, ибо она очень дорогая. Светло-русые волосы достают почти до середины бедра и привлекают мужские взгляды. А этого как раз и надо молодой и одинокой девушке — повышенное мужское внимание.

Покинув ярмарку, я села в общественный каретмобиль, который представлял из себя практически тоже самое, что и карета, но в отличие от последней, двигался за счет специальных механизмов, заряженных магией. То есть лошадей не было, но зато присутствовал рулевой.

Сегодня я ехала в центр города, чтобы побаловать себя любимую обновками. Да денек выдался так себе и если бы не запоздалый посетитель быть ему наихудшим в году.

Мешочек золотых грел душу и не давал думать о мистере Дориане плохо. Ему всего-навсего, нужно лечить нервы и я здесь абсолютно ни при чем. Как бы я себя не уговаривала не переживать о графе, мне было его жаль… Мысли сами лезли в голову. Хотелось вскочить, бежать его искать и спасать, спасать…

Видимо, мое коварное и лживое сердце еще не настолько сильно очерствело и пока еще способно на подобные чувства.

— Я все равно ему не могу помочь… — шептала себе под нос, пока разглядывала в окно освещенные огнями улицы и витрины магазинов, мимо которых мы как раз проезжали. Транспорт ехал неспешно, но моя остановка находилась относительно недалеко от места работы. — Ничего, сейчас я погружусь целиком и полностью в мир красивых и модных вещей, забыв обо всём на свете и о господине де Валуа в частности.

ГЛАВА 2

Граф был зол. Сам на себя.

Зачем, спрашивается, отправился к гадалке?

Пришло же в голову его старшему брату Ричарду, что Фелиция Байе, чистой души юное создание, способна лукавить и скрывать свои истинные намерения, принимая ухаживания самого завидного жениха в столице? Да какие могут быть причины у прекрасной маркизы в её — то возрасте дебютантки, кроме как влюбленность и желание поскорее выйти замуж?

Нет, Ричарду надо было поселить в душе Дориана сомнения, граничащие с паранойей и заставить его обратиться к известной прорицательнице.

И что же в итоге? А ничего!

— Странная какая-то это ведьма! — граф вспомнил ужасающего вида старуху с поблекшим глазом. — Неужели, выбранная мною девушка — фатальная ошибка?

Дориан знал, кто способен развеять грусть и тоску — его лучший друг и коллега Жозеф де Гессо. Они вместе росли, родители тоже дружили, сколько он себя помнил. Лучше лекарства для души, чем поддержка близкого по духу товарища просто не сыскать.

Именно --">