Сергей Георгиевич Евтушенко - Как я стал хозяином странного замка в другом мире (СИ)

конце концов, можно прислать по почте.

В переулке, в конце которого находился склад, было непривычно людно, а полицейская машина со включённой мигалкой задавала тон всему району. Я остановился, не дойдя метров тридцати до знакомых ворот. Из обсуждения зевак поблизости стало ясно, что владельца, тихого частника, взяли «на горячем», хотя дальше мнения расходились — то ли за неуплату налогов, то ли за контрабанду. Контрабанду чего — не уточнялось, но судя по наряду из трёх ментов за воротами, в чём-то теория была правдивой.

В отличие от Борова, владелец склада никогда напрямую со мной не общался, за что я был невыразимо ему благодарен. По долгу службы мне следовало подойти к служителям закона, представиться, сообщить, что я тут вообще-то работаю и впутаться с головой. Вместо этого я развернулся на сто восемьдесят и пошёл назад, до ближайшей автобусной остановки. Минус две работы за один день — выполнено.

По крайней мере за дежурства в самом деле платили гроши.

Только переодевшись в домашнее и растянувшись на старой тахте я сообразил, что за последний месяц вообще не ночевал дома. В основном дрых на складе, один раз зависал у приятеля, а домой заходил только переодеться да перекусить. Что же, в ближайшее время, пока не найду чего-то нового, это изменится.

Если я найду что-то новое.

Платить за квартиру — через неделю. По кредитам — через две. В холодильнике мышь повесилась, денег — в лучшем случае закупить крупы да соли. Снова занимать? И ладно бы на еду, но что делать со всем остальным?

По-хорошему, мне не стоило валяться. Надо было встать, запустить мой древний комп — хорошо хоть инет оплачен до конца месяца — и сидеть до посинения на сайтах поиска работы, пока не найду хоть какое-то место, за которое можно уцепиться. Обещание Борова, что я больше не найду работы в городе, вполне могло оказаться правдой, у этого утырка были связи. Но что ещё оставалось? Валить куда-то без прицела? На какие деньги?

Я окинул взглядом единственную комнату квартиры, в которой я жил последние два года. Дешевле только комната в коммуналке, да и то ненамного. Предметы роскоши — вышеупомянутый комп, запускающийся на честном слове, книжные полки со старой фантастикой, пара гантелей в углу, видавшая виды боксёрская груша, да фотография родителей в рамке на столе.

Чёрные, тоскливые мысли удерживали меня на тахте лучше любой усталости, но та тоже вносила свой вклад. Я так давно нормально не высыпался, что успел забыть, как это — когда можно растянуться, прикрыв глаза. Нет, разумеется, я не планирую спать, просто полежу минут пять спокойно, а потом встану и раскочегарю компьютер. Даже не пять минут, ровно минуту, разве это много?

Я открыл глаза посреди коридора из серого камня, освещённого факелами в железных подставках.

Разумеется. Почему бы и нет? Давно не виделись — как раз два года, со смерти отца.

К слову, освещение коридоров факелами в реальности мягко говоря не работало, те давали слишком много дыма при не слишком высокой эффективности. Но факелы в замке из сна работали по правилам видеоигр или фильмов в жанре фэнтези — чистый, яркий свет и почти никакого чада. Хотя даже ярко освещённый коридор умудрялся оставаться мрачным, и я хорошо помнил, куда он вёл.

Значит, надо скорее идти вперёд, чтобы этот долбаный сон побыстрее закончился.

Никогда ещё тронный зал не был в таком ужасном состоянии. Пыль и разруха, паутина, плесень. Выщербленные колонны, покосившиеся балки под потолком. Одно из двух больших окон разбито, другое покрыто сетью мелких трещин. Словно в последний раз я был здесь не два года, а двести лет назад.

Наверное, если бы у меня хватило денег на поход к психиатру, ему бы нашлось, что сказать мне на этот счёт.

А вот и звезда моих кошмаров — полумёртвая леди в обрывках платья. Почему-то сегодня её лицо с отслаивающейся плотью и протянутые вперёд костлявые руки не вызывали прежнего ужаса. Да и вообще никакого ужаса не вызывали, мне было совершенно всё равно, что произойдёт дальше. Жизнь оттопталась по мне с такой силой, что какое-то привидение во сне больше не казалось страшным. Скорее мне стало её немного жалко — одинокую и покинутую, застрявшую во сне какого-то неудачника.

Баньши издала призрачный вопль — и он не оказал на меня ни малейшего эффекта.

Я мог убежать как всегда, просто по привычке. Мог молча развернуться и уйти, но --">