Марина Орлова - Я - тот, кто тебя уничтожит. Рождение феникса. Книга 2

отца, в яростном, почти обжигающем желании догнать его и… и что? Попросить его не уходить и прогнать этих существ? Потребовать с папы, наконец, рассказать, что беловолосые делают в нашем доме, какие дела связывают отца с этими… монстрами?

Я вспомнила, что мою руку по-прежнему держит очередной партнер из танцевальной карты, лишь тогда, когда он прокашлялся, а после слегка сжал мои непослушные пальцы в своей ладони.

– Что? – едва не вскрикнула я испуганно, повернувшись к мужчине. Тот смутился моей реакции и сконфуженно промямлил:

– Танец… Нас, кажется, прервали…

Пока я смотрела на него, пытаясь вспомнить, откуда он вообще взялся, и как бы его туда опять послать, как на наши сцепленные руки легли обнаженные, длинные пальцы без перчаток, которые открывали длинные ногти, по форме напоминающие звериные когти.

Мой предполагаемый партнер неожиданно вскрикнул и отнял свою руку, прижав ее к груди, чтобы со страхом и изумлением посмотреть на появившегося словно из ниоткуда Доминика.

– Кажется, я успел на начало танца? – устало и немного потерянно, то ли спросил, то ли утверждал Ник, рассматривая мужчину перед собой тем самым взглядом, словно раздавленного жука на окне. Мужчина не ответил, чем, кажется, утомил беловолосого. – Чего-то ждешь? – поднял Ник бровь, отчего мужчина побледнел лишь сильнее и судорожно тряхнул головой, затем, не прощаясь, просто скрылся в толпе гостей, что сплотились друг к другу, образуя полукруг в центре которого были лишь мы с Ником.

Доминик моргнул, словно вспомнил о чем-то, и повернулся ко мне, не оставляя сомнений, что вспомнил… обо мне.

– Потанцуем, – беспардонно оповестили меня, не особо спрашивая моего желания… как всегда. Для этого мужчины все одно: что позвать танцевать, что «пригласить» на крышу. Не церемонясь, он ухватил меня за локоть и рывком прижал к себе, ловко вписываясь в ритм мелодии.

Воздух выбило из легких не только от удара о худощавую, но невозможно твердую грудь, сколько от ошеломления, учитывая, что прежде Доминик не позволял со мной такой близости никогда и прикасался ко мне лишь по особой надобности. Наиболее близко было один единственный раз, когда он «преподавал мне урок», отправив к лекарям.

Когда же я попыталась изменить это и сблизиться, он показал свою истинную сущность и сломал мне ребра, едва не убив, после чего пропал на три года… чтобы вернуться, как ни в чем не бывало, словно и не было ничего, как и той пропасти, что образовалась за эти годы злости и тоски.

Сцепив до боли челюсти, я попыталась проявить нрав, отстраниться хоть ненамного, чтобы был маневр, увеличивающий вероятность вырваться и отправиться к отцу.

– Не дергайся, Птаха. Твои трепыхания бессмысленны.

– Пусти! – всхлипнула я и охнула, ощутив, как затрещали кости в моей кисти, которая находилась в хватке Ника. – Доминик, прошу, пусти.

– Знаешь, что у вальса очень много вариаций? Почти у каждой расы, народа и цивилизации вальс в той или иной форме присутствует в списке обязательных и традиционных танцев? – словно узнал забавную шутку, посмотрел он мне в лицо, но хватки на моих пальцах не расслабил. Напротив, следом затрещали и ребра, отчего пришлось закусить губу, чтобы не закричать.

– Ник, прошу тебя…– смогла я прошептать, прогоняя предательские слезы, но не боли, а давящего чувства безысходности. – Зачем ты это делаешь? – сквозь зубы спросила я, чувствуя, как к горлу подступает паника и сопутствующая ей ярость и злость.

– Ты так ничему и не научилась. Ни манерам, ни танцам, ни умению делать необходимые выводы, – тоскливо прокомментировал Доминик и… ослабил хватку, позволяя нормально вздохнуть. И все это не сбиваясь с шага ни на секунду. – Что, по-твоему, я сейчас делаю?

– Ты задерживаешь меня, – прошипела я, смотря со злостью в красивые, невероятные и печальные глаза.

– Но для чего? С какой целью?

– Чтобы не позволить мне добраться до отца.

– Близко, но неточно, – вздохнул беловолосый. – Во-первых, я соскучился и имею полное право считать этот танец – компенсацией этих трех лет.

– Поэтому мне чуть ребра не сломал? Опять! – не без яда уточнила я, давая понять, что уже не та наивная и преданная девчонка, которая готова была терпеть все его выходки, следуя за мужчиной хвостом.

– Мне нравится, как ты кривишься, – без тени смущения, уверенно кивнул Доминик. – Во-вторых, с болью человеческий, да и любой другой, мозг работает с ускорением, --">