Катя Дорохова (ЙаКотейко) - Последний

оружие, рвал их самих, не замечая, как за мной шли другие. Те, чьи родные исчезли в стенах института, увидели меня и восприняли злость как помощь. Они, словно хищные журы, прятались у человеческого поселения и выжидали удобного момента. Собирали силы, чтобы нанести удар по врагу.

В ту ночь портал был уничтожен. А я совершил последнюю глупость в жизни. Вместо того чтобы закрепить успех и помочь иным раскатать институт по камешку — вступил в переговоры, ведомый все той же глупой мыслью — это не моя война. Потребовал вернуть птенцов, люди попросили заверение в том, что вампиры безопасны для них.

Люди отдали моих детей и получили возможность надеть на меня ошейник.

Я уже упоминал, что безмозглый дурак? Тысячи лет жизни и единственное достижение — безумная самоуверенность. Беспочвенная убежденность, что смогу избавиться от этой полоски в любой момент.

Мы ушли, оставили прочих существ, напавших на институт, на верную смерть.

Невеста рыдала. Умоляла уходить, а я успокаивал, смеялся, думая, какая она еще глупенькая. Оказалось, Алия намного умнее своего создателя.

Люди явились утром. Окружили гнездо, прозванное ими муравейником — действительно, похоже. И вперед вышел он — Раян Наори — человек, с которым мы только прошлой ночью договорились. Худой, высокий, с зализанными темно-русыми волосами и холодной улыбкой на тонких губах.

— Что вам нужно? — я говорил сверху, не желая отходить от испуганной невесты.

— Всего лишь пришел проверить, действует ли наш прибор! — закричал в ответ мужчина, задрав голову и прикрыв глаза рукой — солнце отсвечивало от гнезда. — Не хотелось бы еще раз проснуться как этой ночью! Позволите мне войти?

— Один! — бросил коротко, признавая его право.

И Наори вошел, поднялся в мои покои. По-хозяйски огляделся. Взглянул через забранное деревянной «шторой» окно-вход на своих людей, оставшихся внизу. Его бесцеремонность разозлила — Алия боялась солнца.

— Вы хотели проверить! — процедил я, готовый в любой момент вышвырнуть зарвавшегося человека через стену.

— Ах да, конечно! — повернулся ко мне Наори, доставая что-то из кармана.

Ожидать от этих существ чего-то подобного было невозможно. Тело сковал странный, неестественный паралич. С все нарастающим страхом я напрягал мышцы, рвался из захватившей воли, но не мог противиться словам человека.

— Хорошо! — радостно осклабился Наори, понимая, что команду стоять и не двигаться, я преодолеть не смог. — Уничтожь своих созданий! — ласково с любопытством в глазах велел этот ублюдок.

Я орал! Пытался подавить чужую волю! Шел и вырывал сердца своим близким. Выталкивал сотворенных на свет солнца и остановился только рядом с Алией. Не по своей воле. Наори приказал.

— Стой и смотри! — сухая команда и ужас, что сковал не хуже слов человека.

Желание Наори не отпускало. Словно птенец перед волей сотворившего был я бессилен против него. Лишь обжигающая слеза смогла преодолеть действие прибора. Поползла по щеке, став единственным признанием моих чувств.

Человек отворил окно, впустив в комнату смертельные лучи. Алия умирала долго. А я стоял, не в силах пошевелиться. Только кричал мысленно, просил, умолял. В конце почти преодолел действие прибора, но Наори, почувствовав что-то, отключил сознание от мира: воткнул в шею иглу и вел обжегшее жилы вещество.

Люди долго не могли найти, как меня контролировать и погрузили в сон. Сколько проспал, не знаю. Они разбудили сегодня, напоили теплой кровью.

Теперь я вновь был распят в холодном стенде, голоден, опустошен и унижен. Тело оплели провода из металла и пластика. Присосались к коже датчики, в жилах торчали иглы и трубки, а вокруг ходили люди в белых одеждах. Люди, которых я считал слабыми и неспособными ничего противопоставить первородному вампиру.

Глава 1

Несмотря на то, что люди теперь были отрезаны от своего мира, они сохранили некоторые технологии, а возможно, нашли новые способы ими пользоваться, пока я спал.

Сколько же времени прошло?

Гул приборов, каждый их щелчок встречал с замиранием сердца. Слишком сильны были воспоминания о начале пребывания здесь. Тогда люди изучали мои способности, и даже думать об этом было больно. Но в этот день пытки так и не начались. Белые халаты лишь снимали показания приборов, словно желали узнать, не вышел ли я из строя за время сна. Глупые мысли и паршивость ситуации заставили --">