Владислав Зритнев - Паладин четвёртой заставы (СИ)

прямо к сердцу грозы главном зале.

— А теперь ложись спать! — велела герцогиня, когда сын переоделся в ночную рубашку.

Маленький герцог взглянул на свою кровать, и нехорошее предчувствие шевельнулось в его душе. Он осознал, что не сможет уснуть. Во-первых, по-прежнему не хотелось. А во-вторых, бордовый полог балдахина был расшит геральдическими животными, которые обычно нравились мальчику, но сегодня один из львов вызывал у него беспокойство. Зверь смотрел слишком хитро и явно собирался ожить. Что делать, оставшись один на один с хищником, герцог не знал, а умирать в львиных когтях не хотелось.

— Мама, не уходи, — попросил он. — Побудь со мной ещё немного.

— Но ты же знаешь, что твой отец будет недоволен.

Герцогиня остановилась в нерешительности. Ей не хотелось огорчать ни мужа, ни сына.

— Если ты уйдёшь, я не буду спать! — пригрозил мальчик и сел на кровати.

— А если я расскажу тебе захватывающую историю? — подумав мгновение, предложила мать.

— Историю? — маленький герцог заинтересовался, потому что любил истории. — Давай. А какую?

Герцогиня ещё и сама не знала и стала сочинять на ходу.

— Сказка будет возвышенная и страшная, — предупредила она. — Реши, готов ли ты к этому. Я расскажу тебе об отважном рыцаре и о претерпевающей душе, обретающей бессмертие. Расскажу про Бога, про дьявола, про смерть и про королеву фей…

Маленький герцог ещё раз взглянул в глаза льва, который собирался его сожрать, и приготовился слушать…

***

Ливень над Чёрным лесом в тот день бушевал так же сильно, как сегодня над нашим замком. Рыцарь Михаил подгонял коня. Льющаяся с небес вода насквозь промочила дорожный плащ всадника, отчего ткань стала казаться не коричневой, а чёрной. Холодные капли стекали с низко надвинутого капюшона на бледные щеки и на сизую куртку, туго стянутую поясом. В мокрой одежде рыцарь совсем озяб, однако не останавливался, потому что под проливным дождём развести костёр, чтобы согреться и просушить вещи, всё равно бы не получилось.

Вокруг темнел сумрачный лес. Деревья тут росли самые разные. Михаил замечал и огромные дубы, и серые осины, и искривлённый боярышник. Пышная листва монотонно шумела под упругими струями. Обжитые людьми места давно остались за спиной. По сторонам от дороги больше не попадалось ни крестьянских домишек, ни стоянок охотников. Последнее селение сгинуло в туманной мгле несколько часов назад.

Рыцарь внимательно озирался, помня, что одинокий путник в Чёрном лесу — лакомая добыча не только для хищных зверей, но и для тварей похуже. Впрочем, Михаил знал, что в той части леса, где он сейчас находился, было сравнительно безопасно. Настоящая тьма начиналась за Третьей заставой, а он пока не добрался даже до Первой.

Кстати, где же она? По расчётам Михаила, он как раз должен был к ней подъезжать. Неужели сбился с дороги? Это было бы очень плохо, ведь вдобавок к дождю начинало смеркаться. Ночевать в зловещем мокром лесу не хотелось…

Внезапно рыцарь увидел перед собой кладбище. Оно было не очень большое, но, кажется, старое. Выщербленные временем желтоватые надгробия торчали из земли словно пни. От мрачного места веяло безысходностью. Угрюмую атмосферу мгновенно почувствовал не только всадник, но и его конь. Скакун заартачился и шагнул назад.

— Успокойся, — Михаил похлопал его по гриве. — Здесь нет никого опасного. И вообще никого нет.

Однако, едва рыцарь произнёс эти слова, как между поросшими мхом могилами возник зыбкий силуэт. Он появился возле стоящей у дальнего края погоста деревянной часовни. Высокий, закутанный то ли в балахон, то ли в саван, призрак направился к Михаилу. Фантом шёл покачиваясь, тая и растворяясь в молочном тумане. Раздумывать было некогда. Рука рыцаря сама дёрнулась к мечу. Витой эфес привычно скользнул в ладонь, и серебристый клинок вылетел из кожаных ножен.

— Святой Георгий! — воскликнул Михаил, готовый сражаться.

— Кого это нелёгкая принесла? — недружелюбно спросила тень, подходя ближе.

Теперь рыцарь заметил, что это не привидение, а всего лишь старый священник. В заплатанной чёрной рясе, с седой всклокоченной бородой и к тому же пьяный. Шатаясь, иерей тяжело переставлял ноги по мокрой земле. Михаилу стало стыдно за свой мимолётный испуг.

— Здравствуйте, святой отец! — почтительно сказал рыцарь, не забыв поприветствовать священника кивком --">