Налия Рубцова - Русалочья удача. Часть 1 (СИ)

змеиня нигде не увидела.

Взглянув на то, чем была накрыта, Горислава поняла, что это сорочка – старая, рваная, но чистая. Она быстро натянула её на себя, не из стыдливости, но из желания почувствовать хоть сколько-то защищённой. Одного рукава, как и значительного куска подола, у сорочки не хватало. Похоже, именно оторванные куски пошли на перевязку головы.

Прихрамывая – бок ныл, видимо, пару рёбер ей всё-таки сломали – Горислава вышла наружу. Восходящее солнце блеснуло из-за деревьев – заброшенную мельницу окружал сумрачный лес. Похоже, прошло несколько лет после того как люди прекратили захаживать в эти места: молодая поросль уже начала затягивать пологий берег, спускавшийся к тихой заводи. Мельничное колесо почернело и практически сгнило. Мимо неторопливо волочил воду заросший камышом приток реки Росы, покачивая кувшинки у берега.

Наконец-то Горислава увидела свою одежду: та была аккуратно развешана на ветках дерева неподалёку от реки, и была ещё влажной. Несмотря на это, змеиня схватила её и принялась натягивать на себя, шипя от боли в избитом теле.

Ничего. Не в первый и не в последний раз. Заживёт. Всегда заживало.

В озере плеснула рыба; вздрогнув и непроизвольно потянувшись к ножу на поясе (которого не было, как и пояса), Горислава подняла голову – и встретилась глазами с русалкой. Та стояла на листке кувшинки, который лишь чуть осел под её весом. Теперь змеиня смогла разглядеть свою спасительницу полностью, от тощих бледных щиколоток, торчащих из-под подола белой сорочки, до длинных влажных волос, сохших на глазах. На вид русалке было столько же, сколько и Гориславе, может, чуть поменьше, но она была хрупко сложена и уже в плечах. Сейчас, лучах рассветного солнца русалка почему-то казалась менее бледной, чем под водой, и мало напоминала нежить. Ни дать ни взять обычная девица, у которой шутники-мальчишки стащили всю одежду кроме нижней рубахи, пока она купалась.

Или хорошо отмытая деревенская дурочка.

Горислава замешкалась, не зная, что сказать спасительнице. Что она, чёрт побери, вообще знает о русалках? Священники Пресветлого Финиста учили, что русалки – это нежить, в которую превращаются девушки, утопившиеся или утонувшие в реке. Если при жизни они были добры – то становятся просто несчастными потерянными душами, если злы – то хищными, злобными чудовищами. Когда-то невежественные язычники поклонялись им как речным богам и даже отдавали реке своих детей – топили, проще говоря. Но после царя Андрия Богонравного их в Сиверии почти не осталось, хоть до сих пор рассказывали истории вроде «Сам я не видел, но вот мой двоюродный брат один раз, когда выпил, ну, всего ничего, проходил мимо реки…».

Пока Горислава думала, русалка заговорила первой.

– Ты пришла в себя! Хорошо. И не испугалась меня! – на лице девушки расплылась улыбка. Рот у неё был широкий, лягушачий какой-то, но круглое лицо всё равно было очень милым. На щеках появились ямочки, как у ребёнка. – Вот, я тебе поесть принесла.

Она протянула горстку чёрных колючих катышков, напоминающих цеплючие семена какого-то растения, только размером с крупную земляничину. Приглядевшись, Горислава узнала чилим – водный орех, которым приходилось лакомиться пару раз.

Ступая по листьям кувшинок, русалка вышла на берег, и, присев на ствол упавшего дерев, принялась ловко расковывать обломком камня скорлупу водяного ореха. Горислава присела рядом, приняла у русалки белое ядрышко и невольно остановилась взглядом на её руках. Под водой змеине это показалось игрой теней, но теперь было видно ясно: на запястьях девушки чернели синяки. Сомнений нет, их оставили крепко затянутые верёвки – у змеини сейчас самой руки были не лучше… А ещё лицо, живот, да и вообще выглядела она более дохлой, чем нежить, что сидела рядом с ней.

– Как тебя зовут? – спросила русалка, протягивая очередной орех.

– Горислава,– буркнула девушка.

– А меня Купава.

– У нас так кувшинки бабы называли, – сказала Горислава с полным орехов ртом.

– Ха-ха, да!– Купава заправила за ухо локон и подмигнула. – Я потому так себя и назвала. Они живут в воде, я живу в воде, они красивые, я ещё красивее!

– Ты спасла меня. Спасибо, – сказать слова благодарности Гориславе было неожиданно трудно. Наверное потому что это значило признать собственную слабость перед такой хрупкой девицей.

– Хах, не стоит благодарности, это было не --">