только? — удивился он.

— Я больше по Марвелам.

— Ну что ж, начинать никогда не поздно, — не сдавался он, — Мы можем посмотреть фильм, если ты не против. Я на днях как раз диск Блю-рей купил. Качество отменное. Это как раз описывает события перед четвертым эпизодом. "Изгой-один".

— Я смотрела четвёртый давно.

— Ничего страшного. Я подскажу, если что.

— Ладно. Давай посмотрим, — кивнула я.

Романтические отношения завязываются по-разному. Нашим трамплином стали Звездные войны, но я бы сказала, что Старкон.

В Москву я возвращалась влюбленной и окрылённой, уже подумывая, чтобы поступать в один из вузов северной столицы, чтобы быть ближе к Паше. Он уже учился на юрфаке и работал. Друг к другу в гости мы приезжали на каждые выходные. Мои и его родители уже были в курсе, о Паше знали и были не против.

Так пролетело лето, началась затяжная осень, учёба. В Питер поступить не вышло, мама настояла, чтобы я училась дома, что любовь на расстоянии только крепнет.

Долгие разговоры по телефону, бесконечные переписки и встречи по выходным — стали частью нас. А также футболка с Бобой Феттом, которую мне Паша подарил на день рождение, вместе с фигуркой охотника за головами и макетом корабля звездного имперского разрушителя. Так полочка над кроватью стала трофейной, точнее фанатской — всё подарено Пашей, а значит, каждая вещь была любимой и дорогой сердцу.

К новогодним праздникам я слегла. Половина нашей группы заболели и я в том числе, наглотавшись микробов в метро. Болела тяжело, дома, с температурой. Грипп вывалил на меня весь свой богатый букет симптомов, от которых хотелось валяться на полу и выть. Но выл мой пёс, явно сочувствующий моему положению. Выл, как по покойнику. Мама перепугалась и запустила в Родни тапком. Пёс обиделся и ушел спать на кухню.

— Спи, Сонечка, — мама задёрнула занавески на окнах. В серой комнате воцарился полумрак. Я прикрыла глаза, чувствуя себя словно придавленной тонной плитой. Реальность и сон смешивались. Мне привиделся Фетт в дверном проеме, потом его тень метнулась к кровати — это Родни пристроился рядом. Мамин силуэт смазался, вырос и косился на меня монолитной скалой, так напоминающей Вейдера. Звуки дрожали, как в железных подстаканниках гранёные стаканы на столике в купе. Я слышала монотонный стук. Вой. Дыхание. Тишину.

***

Сон разорвало громким возгласом. Где-то надо мной пророкотал вопрос. С третьего раза я расслышала фразу:

— Где украденные чертежи?

Я пыталась сфокусировать внимание на темном пятне, нависшем надо мной. Пятно говорило грубым резким голосом, переходящим в свистящее дыхание, шумное, будто перегоняли воздух в трубке с клапаном.

Дико раскалывалась голова.

— Где украденные чертежи?

Вопрос снова повторился. Он эхом прокатывался под сводами потолка, отскакивал от стен и простреливал мою больную голову. Меня впечатало на миг в лежак и так же неожиданно отпустило.

С минуту спустя все стихло. Я прикрыла глаза, чувствуя, что засыпаю, не придавая значения тому, что только что со мной происходило.

Но меня снова будили, точнее, грубо стаскивали с лежанки. Здесь я решила возмутиться и обнаружила три вещи, которые меня привели в замешательство: на мне были наручники, я была в совершенно другой одежде и в каком-то месте, на которое не подписывалась. Тот, кто меня подталкивал к выходу, был в белой броне, и мужчине пришлось меня буквально силком вытаскивать из комнаты наружу: я вцепилась руками в дверной проём и отцепилась, только когда двери пришли в движение, норовя защемить мне пальцы.

— Пусти, пусти! Куда ты меня тащишь? — кричала я на весь коридор, выдираясь из рук бронированного типа, упираясь ногами.

— Лорд Вейдер, пленница доставлена…, — прочеканил тип за моей спиной.

Я резко вписалась в широкую грудь исполина в чёрной броне, бесцеремонно дернувшего меня к себе.

— Принцесса, сколько спеси. Не думал, что оживёте так скоро. — Знакомый тембр презрительно фыркнул надо мной. Я запрокинула голову, норовя отыграться в словесной дуэли, да так и застыла, не в силах проронить и звука. Язык не ворочался. Еще минутой ранее я звонко выкрикивала проклятия на весь коридор, а сейчас даже не могла раскрыть рта: его залепила невидимая рука.

— Что, простите, я не расслышал?

Исполин склонил голову ниже, будто желая расслышать меня, но в ответ ему была тишина и моё мысленное проклятие. --">