Серг Усов - Попаданец в Таларею. Алерния. Мир Талареи. Компиляция. Книги 1-18

стоном приподнял тело, оставаясь сидеть на земляном полу, и прислонился к топчану.

- Лейн, правда ведь, я действительно тебя прошу уйти и дать мне побыть одному. Мне уже лучше.

- Да вижу я, как тебе лучше. Как только кровью ещё не истёк. Подожди, я тебе хоть голову перевяжу.- Тут он огляделся и поневоле задумался – У тебя тут что, совсем никаких тряпок нет? Так, не шевелись, сейчас я до дому сбегаю, у матери какую-нибудь ткань возьму.

Едва не запнувшись на выходе об опрокинутую табуретку, мальчишка выскочил за дверь, сначала были слышны его торопливые шаги во дворе, затем скрип и стук калитки и наконец всё стихло. 

Ни Лейну, ни кому другому не могло прийти в голову, что Ингар уже мёртв. Ингар погиб ещё днём, получив мощный удар ногой в область селезёнки, который нанёс брат Эклор из монастыря Роха. Убивать серва монах не хотел, но желание примерно проучить чернь, злоба и неумение соизмерять свою силу привели к тому, что сейчас в теле Ингара находился человек из совсем другого мира, и этот человек в данный момент искал способ, как побыстрее отвязаться от Лейна, потому что не хотел делать его свидетелем результатов воздействия заклинания Абсолютного Исцеления, которое он хотел на себя направить. Лейн, конечно же, друг Ингара, вот только как он отреагирует, если увидит, что буквально находившийся на грани жизни и смерти человек, вдруг на глазах превратится в абсолютно здорового?

Впрочем, едва паренёк выскочил из хижины, как по телу Ингара словно прошла волна, после которой буквально за несколько секунд перестала течь кровь из рассечённого лба. Вселенец в Ингара почувствовал, как  срослись два сломанных ребра и притупилась боль в селезёнке и отбитых боках. Малое Исцеление оказалось тоже достаточно эффективным заклинанием. Пока им и ограничился. В конце концов, никто, кроме подонка Эклора, не видел результатов избиения Ингара, а сегодня, да и вообще на этой декаде Эклор вряд ли появится, чтобы удивиться живучести серва.

Назвать обстановку хижины убогой, это ничего не сказать. Размер имевшихся в ней двух комнат, разделённых между собой полусгнившими досками, был не больше трёх шагов в длину и двух в ширину каждая. Из всей мебели были только по одному топчану в комнатах, два табурета и стол. В дальней комнате ещё был старый сундук. На полках в передней комнате располагался убогий набор глиняной посуды.

Тот, кто сейчас осматривал новым взглядом знакомые от прошлого сознания предметы обстановки, совсем недавно в другой реальности звался Олегом Григорьевым. 

Олег жил в небольшом городке на юге России и был студентом третьего курса местного филиала областного политеха. В него он поступил, потому что полученных на ЕГЭ баллов не хватило на что-то другое. 

Мать Олега умерла от лейкемии, когда ему едва исполнилось 11 лет. Отец его после этого так и не женился, хотя женщины у него были. Но домой он их не водил и с сыном не знакомил. Хозяйство своё в трёхкомнатной квартире они вели сами. Иногда тётка, сестра отца, помогала. В последние несколько лет отец начал сильно пить. Правда, пил только в выходные и работу не прогуливал. Работал он прорабом на стройке, ценился там как специалист, поэтому нужды в деньгах они не испытывали. Не жировали, конечно, но на хлеб с маслом и даже, как говорится, на икорку поверху им вполне хватало.

Друзья и подруги у Олега были в достаточном количестве, но каких-то особо близких отношений ни в дружбе, ни в любви у него не было. В последнее время он встречался с одной молодой разведённой женщиной, одним из достоинств которой была отдельная жилплощадь. Приводить кого-то в свою квартиру, где отец каждые выходные заливал в себя горькую, Олег не имел никакого желания. 

В тот день, который оказался последним в земной жизни Олега, Наталья, так звали его разведённую подругу, сообщила, что уезжает к родителям на дачу и позвала его с собой. Тащиться за город, тем более к незнакомым ему родителям подруги, он не захотел, и бесцельно слонялся по парку, примерно прикидывая, через сколько времени отец уже примет достаточное количество огненной воды и уляжется спать. Тогда Олег и планировал вернуться домой. Разговаривать с пьяным отцом Олег не любил. Когда сентябрьское солнце стало уже закрываться деревьями, он пошёл на остановку. И хотя он никуда, вроде бы, не торопился, но глупая привычка, при виде маршрутки, остановившейся на другой от парка стороне дороги, толкнула его попытаться --">